Скачать 150.44 Кбайт
Физика
Поэтому ни неодушевленная [вещь], ни животное, ни
ребенок ничего не делают случайно, так как они не обладают способностью
выбора; им не присуще ни счастье, ни несчастье, разве только по уподоблению,
как, например, сказал Протарх: "Счастливы камни, из которых сложены
жертвенники, потому что их чтят, а сотоварищи их попираются ногами". Но
испытывать случайное приходится в некотором отношении и им, когда тот, кто
делает что-нибудь с ними, делает это случайно; в ином смысле этого не
бывает.
Самопроизвольность же свойственна и всем прочим живым существам, и
многим неодушевленным предметам; например, мы говорим: лошадь пришла "сама
собой" (aytomatos), так как, придя, она спаслась, но пришла не ради
спасения. И треножник сам собой упал; стоял он ради того, чтобы на нем
сидели, но не ради сидения упал. Отсюда ясно, что мы говорим
"самопроизвольно" [или "само собой"], когда среди [событий], происходящих
прямо ради чего-нибудь, совершается нечто не ради случившегося, причина чего
лежит вовне; а "случайно" -- о [событиях], происходящих самопроизвольно, но
по выбору у [существ], обладающих способностью выбора. Указанием на это
служит [выражение] "напрасно", которое употребляется, когда за тем, что было
предпринято ради другого, не следует то, ради чего оно было предпринято
Например, прогулка предпринята ради действия желудка, если же желудок после
прогулки не подействовал, мы говорим "он напрасно гулял" и "напрасная
прогулка", так как существующее ради другого. Когда не достигается цель,
ради которой оно естественно было, и есть напрасное. А если кто-нибудь
скажет, что он купался напрасно, так как солнце не затмилось, то это будет
смешно: ведь купание было не ради этого. Такова же самопроизвольность (to
aytomaton) и по своему наименованию: когда само (ayto) возникает напрасно
(matnn); ведь камень упал не ради того, чтобы ударить кого-нибудь,
следовательно, камень упал самопроизвольно, так как он мог упасть,
сброшенный кем-нибудь и ради удара.
Но больше всего следует отличать [самопроизвольное] от случайного в
происходящем по природе: ведь когда что-либо происходит вопреки природе,
тогда мы говорим, что оно произошло не случайно, а скорее самопроизвольно
Эта самопроизвольность, однако, иная: в других случаях причина лежит вовне,
здесь же -- внутри.
Итак, что такое самопроизвольность, и что такое случай, и чем они
отличаются друг от друга, об этом сказано. Что касается разряда причин, и то
и другое относится к причинам "откуда начало движения"; ведь они всегда
принадлежат к причинам либо природным, либо [возникающим] по размышлении,
однако число их неопределенно. Так как самопроизвольность и случай --
причины таких [событий], для которых причиной может быть разум или природа,
когда какая-либо из них становится причиной по совпадению, а ничто
[происходящее] по совпадению не может быть первичнее того, что [происходит]
само по себе, то ясно, что и причина по совпадению не может быть первичнее
причины самой по себе. Следовательно, самопроизвольность и случай есть нечто
вторичное по сравнению с разумом и природой; таким образом, если даже в
очень большой степени причиной мира была самопроизвольность, необходимо
[все-таки], чтобы прежде разум и природа были причинами как многого другого,
так и Вселенной.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Что причины существуют и что их столько по числу, сколько мы указали,--
это очевидно, ибо такое же число включает вопрос "почему". А именно,
последнее "почему" приводит или к [определению] "что именно есть" в [вещах]
неподвижных (например, в математике в последнем итоге дело сводится к
определению или прямой, или соизмеримого, или чего-нибудь иного), или к
тому, что первое вызвало движение (например: "почему воевали?", "потому, что
ограбили"), или к "чего ради" ("чтобы властвовать"), или к материи, в вещах
возникающих.
Итак, что причины именно таковы и их столько -- это ясно, и, так как их
четыре, физику надлежит знать обо всех, и, сводя вопрос "почему" к каждой из
них -- к материи, форме, движущему и к "ради чего", он ответит как физик.
Часто, однако, три из них сходятся к одной, ибо "что именно есть" и "ради
чего" -- одно и то же, а "откуда первое движение" -- по виду одинаково с
ними: ведь человек рождает человека. И вообще это применимо к тем
[предметам], которые, будучи движимы, сами приводят в движение (а те,
которые не таковы, не относятся к физике, так как они двигают, не имея в
себе ни движения, ни начала движения, но оставаясь неподвижными. Поэтому и
существует три области исследований: одна -- о [вещах] неподвижных, другая
-- хотя и о движущихся, но не гибнущих, третья -- о подверженных гибели).
ребенок ничего не делают случайно, так как они не обладают способностью
выбора; им не присуще ни счастье, ни несчастье, разве только по уподоблению,
как, например, сказал Протарх: "Счастливы камни, из которых сложены
жертвенники, потому что их чтят, а сотоварищи их попираются ногами". Но
испытывать случайное приходится в некотором отношении и им, когда тот, кто
делает что-нибудь с ними, делает это случайно; в ином смысле этого не
бывает.
Самопроизвольность же свойственна и всем прочим живым существам, и
многим неодушевленным предметам; например, мы говорим: лошадь пришла "сама
собой" (aytomatos), так как, придя, она спаслась, но пришла не ради
спасения. И треножник сам собой упал; стоял он ради того, чтобы на нем
сидели, но не ради сидения упал. Отсюда ясно, что мы говорим
"самопроизвольно" [или "само собой"], когда среди [событий], происходящих
прямо ради чего-нибудь, совершается нечто не ради случившегося, причина чего
лежит вовне; а "случайно" -- о [событиях], происходящих самопроизвольно, но
по выбору у [существ], обладающих способностью выбора. Указанием на это
служит [выражение] "напрасно", которое употребляется, когда за тем, что было
предпринято ради другого, не следует то, ради чего оно было предпринято
Например, прогулка предпринята ради действия желудка, если же желудок после
прогулки не подействовал, мы говорим "он напрасно гулял" и "напрасная
прогулка", так как существующее ради другого. Когда не достигается цель,
ради которой оно естественно было, и есть напрасное. А если кто-нибудь
скажет, что он купался напрасно, так как солнце не затмилось, то это будет
смешно: ведь купание было не ради этого. Такова же самопроизвольность (to
aytomaton) и по своему наименованию: когда само (ayto) возникает напрасно
(matnn); ведь камень упал не ради того, чтобы ударить кого-нибудь,
следовательно, камень упал самопроизвольно, так как он мог упасть,
сброшенный кем-нибудь и ради удара.
Но больше всего следует отличать [самопроизвольное] от случайного в
происходящем по природе: ведь когда что-либо происходит вопреки природе,
тогда мы говорим, что оно произошло не случайно, а скорее самопроизвольно
Эта самопроизвольность, однако, иная: в других случаях причина лежит вовне,
здесь же -- внутри.
Итак, что такое самопроизвольность, и что такое случай, и чем они
отличаются друг от друга, об этом сказано. Что касается разряда причин, и то
и другое относится к причинам "откуда начало движения"; ведь они всегда
принадлежат к причинам либо природным, либо [возникающим] по размышлении,
однако число их неопределенно. Так как самопроизвольность и случай --
причины таких [событий], для которых причиной может быть разум или природа,
когда какая-либо из них становится причиной по совпадению, а ничто
[происходящее] по совпадению не может быть первичнее того, что [происходит]
само по себе, то ясно, что и причина по совпадению не может быть первичнее
причины самой по себе. Следовательно, самопроизвольность и случай есть нечто
вторичное по сравнению с разумом и природой; таким образом, если даже в
очень большой степени причиной мира была самопроизвольность, необходимо
[все-таки], чтобы прежде разум и природа были причинами как многого другого,
так и Вселенной.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Что причины существуют и что их столько по числу, сколько мы указали,--
это очевидно, ибо такое же число включает вопрос "почему". А именно,
последнее "почему" приводит или к [определению] "что именно есть" в [вещах]
неподвижных (например, в математике в последнем итоге дело сводится к
определению или прямой, или соизмеримого, или чего-нибудь иного), или к
тому, что первое вызвало движение (например: "почему воевали?", "потому, что
ограбили"), или к "чего ради" ("чтобы властвовать"), или к материи, в вещах
возникающих.
Итак, что причины именно таковы и их столько -- это ясно, и, так как их
четыре, физику надлежит знать обо всех, и, сводя вопрос "почему" к каждой из
них -- к материи, форме, движущему и к "ради чего", он ответит как физик.
Часто, однако, три из них сходятся к одной, ибо "что именно есть" и "ради
чего" -- одно и то же, а "откуда первое движение" -- по виду одинаково с
ними: ведь человек рождает человека. И вообще это применимо к тем
[предметам], которые, будучи движимы, сами приводят в движение (а те,
которые не таковы, не относятся к физике, так как они двигают, не имея в
себе ни движения, ни начала движения, но оставаясь неподвижными. Поэтому и
существует три области исследований: одна -- о [вещах] неподвижных, другая
-- хотя и о движущихся, но не гибнущих, третья -- о подверженных гибели).
|
|