] Эти три составляющие тесно связаны между собой, так что уже при возникновении образа X. ему обычно сопутствуют и все относящиеся к нему элементы. (Чувственное ощущение представлено одновременным раздражением данной чувственной сферы, стремящимся к отделению.) Поэтому я имею право говорить о функциональной единице.
Своей необдуманной болтовней мой приятель X. втянул меня в неприятную историю, последствия которой долго давали о себе знать. История эта охватывает множество ассоциаций (ее можно сравнить с телом, состоящим и бесчисленных молекул). Она касается множества личностей, вещей и событий. Функциональная единица «мой приятель» всего лишь одна фигура среди многих других. Вся эта масса воспоминаний обладает определенным чувственным тонусом, а именно живым чувством раздражения.
Каждая молекула входит в состав этого чувства, так что как там, где молекула появляется единолично, так и в условиях ее появления в сочетании с другими, она всюду вносит тот же оттенок чувства, который проявляется тем яснее, чем яснее видна ее связь со всей ситуацией в целом. [Это можно прямо сравнить с музыкой Вагнера: лейтмотив обозначает (до известной степени подобно оттенку чувства) важный для драматического построения комплекс представлений (Валгалла, договор и т.п.). Каждый раз, когда действие или речь возбуждает тот или иной комплекс, отзывается соответствующий лейтмотив в какой-либо вариэции. Так же дело обстоит и в обычной психологической жизни: лейтмотивы — это оттенки чувств наших комплексов, наши действия и настроения — преображения лейтмотивов.]
Однажды я явился свидетелем следующего случая: я гулял с одним весьма чувствительным, истеричным господином; в деревне зазвонили колокола; то был прекрасный, гармонический звон; мой спутник, обычно очень чуткий к подобным настроениям, внезапно, без всякого основания, стал говорить, что ему отвратителен этот звон, что он звучит ужасно, вообще эта церковь ему неприятна, как и сама деревня (которая славится своим очаровательным местоположением). Этот необыкновенный аффект заинтересовал меня, я стал его расспрашивать; тогда спутник мой стал осуждать пастора этой деревни: по его словам, этот пастор носит противную бороду и, к тому же, сочиняет плохие стихи. Сам спутник тоже обладал лирическим даром. Итак, поводом внезапного аффекта оказалась поэтическая конкуренция.
Данный пример показывает, каким образом молекулы (звон и так далее) входят в состав окраски чувства общей массы представлений [Отдельные представления связаны между собой по различным законам ассоциаций (сходство, сосуществование и т. д.). Но аффект выбирает и группирует их в высшие комплексы.] (поэтическая конкуренция), которой мы даем название окрашенного чувством комплекса. В этом смысле комплекс есть высшая психическая единица. Исследуя наш психический материал (например, путем ассоциаций), мы обнаружим, что всякая ассоциация относится к тому или иному комплексу. Это трудно доказать на практике, но чем точнее мы анализируем, тем яснее видим, что отдельные ассоциации входят в состав комплекса. Так, не вызывает сомнения их принадлежность к комплексу нашего эго (нашего «я»). Комплекс нашего эго у нормального человека есть высшая психическая инстанция; под этим комплексом мы понимаем совокупность представлений нашего «я», сопровождаемую могучим, постоянно присутствующим характерным ощущением нашего собственного тела.
Окраска (оттенок) чувства есть аффективное состояние, которое сопровождается соматическими иннервациями. Эго («я») есть психологическое выражение прочно ассоциированного сочетания всех телесных ощущений. Собственная личность является, поэтому, наиболее прочным и сильным комплексом, который (при условии здоровья) устойчиво выдерживает всевозможные психологические бури. Поэтому представления, непосредственно относящиеся к нашей собственной личности, всегда наиболее устойчивы и интересны, или, говоря иными словами, они обладают наиболее интенсивной окраской внимания (по мнению Блейлера, внимание есть аффективное состояние). [Блейлер (Affectivitaet, стр. 31 и т.д.) говорит: «Внимание есть не что иное, как особый случай действия аффекта». Стр. 30: «Внимание, как и все наши действия, всегда зависит от аффекта или, точнее говоря: внимэние есть грань эффективности, которая при этом действует исключительно известным нам способом, освобождая одни и задерживая другие ассоциации».]
А. Острое действие комплекса.
Реальность заботится о том, чтобы спокойное течение эгоцентрических представлений постоянно прерывалось так называемыми аффектами. Угрожающая опасность, например, оттесняет спокойную игру представлений, заменяя ее комплексом иных представлений, сильнее окрашенных чувством. Новый комплекс отодвигает все остальное на второй план; в данный момент он является наиболее отчетливым, так как полностью задерживает все другие представления; из эгоцентрических представлений новый комплекс допускает лишь те, которые подходят к созданной им ситуации; он и в состоянии иногда подавить до полной (временной) потери сознания даже наиболее сильные противоположные представления, ибо теперь он обладает наиболее интенсивным вниманием.