Если допустить возможность простой гипотезы, то пожалуй можно предложить следующий ход мысли: возникший на почве истерии комплекс вызывает поправимые последствия; в то время как при раннем слабоумии аффект, напротив, дает повод к возникновению аномалии обмена веществ (возможно, к образованию токсинов), которая поражает мозг более или менее непоправимым образом, так что вследствие вызванного таким образом дефекта парализуются высшие психические функции. При этом затрудняется или совершенно прекращается приобретение новых комплексов; однако патогенный комплекс, иначе говоря, комплекс, дающий импульс болезни, остается, и дальнейшее развитие личности окончательно останавливается. Несмотря на кажущуюся непрерывной каузальную цепь психологических событий, ведущих от нормального состояния к состоянию патологическому, не следует упускать из виду, что нарушение обмена веществ (по Крепелину) в определенных случаях может быть первичным, причем тот комплекс, который в данном случае оказывается случайно последним и новейшим, «застывает» и определяет содержание симптомов. Наш опыт еще не позволяет нам исключать эту возможность.
Заключение
Приведенные выше выдержки из литературы по вопросу о раннем слабоумии показывают, по-моему, весьма ясно, что все взгляды и исследования, казалось бы, весьма слабо связанные между собой, ведут к той же цели; наблюдения и указания, собранные из самых различных областей раннего слабоумия, наводят прежде всего на мысль о центральном расстройстве, которому даются различные названия: отупение способности восприятия (Вейгандт), диссоциация, снижение интеллектуального уровня (Жане-Масселон), распадение сознания (Гросс), распадение личности (Нейссер и др.). Затем указывается на склонность к фиксации (Масселон-Нейссер), из которой последний выводит эмоциональное обеднение; Фрейд и Гросс находят важный факт существования отщепленных цепей представлений, причем заслуга Фрейда заключается в том, что он первым указал на принцип конверсии (вытеснение комплексов и их косвенное возобновление) в случае параноидной формы раннего слабоумия. Однако открытые Фрейдом механизмы не в состоянии объяснить причину возникновения именно раннего слабоумия, а не истерии; поэтому для раннего слабоумия надо допустить специфическое последовательное развитие аффекта (токсины?), которое вызывает окончательную фиксацию комплекса при одновременном повреждении совокупной психической функции. Не исключается и возможность того, что интоксикация первоначально возникает по соматической причине, причем она поражает и патологически изменяет тот комплекс, который случайно является последним.
2. Окрашенный чувством комплекс и его общее воздействие на психическое.
Мои теоретические предположения, которые должны помочь пониманию психологии больных ранним слабоумием, собственно говоря, почти исчерпаны содержанием первой главы, ибо Фрейд высказал все существенное в своих работах по истерии, навязчивому неврозу и сновидениям. Однако добытые опытным путем понятия несколько отличаются от понятий Фрейда; возможно, и понятие окрашенного чувством комплекса заходит несколько далее его взглядов.
Существенной основой нашей личности является аффективность. [Для понятий чувство, душевное состояние, аффект, эмоция Блейлер предлагает выражение «эффективность» (Affectivitaet), «которое должно обозначать не только аффект в собственном смысле, но и легкие чувства или оттенки удовольствия и неудовольствия при всевозможных переживаниях».] Можно сказать, что мышление и действие являются лишь симптомами эффективности. [Блейлер говорит (I.c. стр. 17): «Таким образом, эффективность в значительно большей степени, нежели рассуждения, является движущим фактором всех наших действий и упущений. Мы действуем только под влиянием чувств удовольствия и неудовольствия; логические рассуждения получают силу лишь благодаря связанным с ними аффектами». «Аффективность есть наиболее широкое понятие; желание и стремление являются лишь одной его стороной». А. Годферно говорит: «Состояние аффекта есть господствующий фактор; мысли подчинены ему — логика рассуждений является лишь кажущейся причиной изменений мысли — под холодными рациональными законами мыслительных ассоциаций существуют другие, гораздо более соответствующие глубоким жизненным потребностям: тут действует логика чувства» (Paris, Alcan. 1894).] Элементы психической жизни — ощущения, представления и чувства — даны сознанию в виде известных единиц, которые (если решиться на аналогию с химией) можно сравнить с молекулами.
Пример: Я встречаю на улице старого приятеля; при этом в моем мозгу возникает образ, функциональная единица: образ моего приятеля X. В этой единице («молекуле») мы различаем три составные части, три «радикала»: чувственное ощущение, интеллектуальную составляющую (представления, образы, воспоминания, суждения и т. д.) и чувственный оттенок. [Ср. Блейлер (I. с. стр. 5): «Подобно тому, как мы при всяком, даже простейшем, ощущении света способны различэть качество, интенсивность и насыщенность, мы можем говорить о процессах познания, чувства и воли, хотя и знаем, что не существует психического процесса, не обладающего всеми тремя этими качествами, из которых то одно, то другое выступает на первый план».