Скачать 59.64 Кбайт
Иллюзии, или приключения Мессии, который Мессией быть не хотел
Во мне не было ни ярости, ни удивления, ни ужаса. Главное, надо было как можно быстрее добраться до кабины "Трэвэл Эйр" и поговорить с моим другом.
Казалось, что у него в руках взорвалась бомба. Кожаная куртка и рубашка на левом боку были залиты кровью и свисали лохмотьями, видны глубокие раны, словом, алое месиво.
Его голова упиралась в правый нижний угол приборного щитка, возле ручки зажигания, и я подумал, что, если бы он пристегивался в полете, его бы так сильно не швырнуло вперед.
"Дон, ты в порядке?" Глупее вопроса не придумаешь.
Он открыл глаза и улыбнулся. Его лицо было мокрым от крови. "Ричард, как все это выглядит?"
Услышав, что он заговорил, я почувствовал огромное облегчение. Если он может говорить, если он может думать, то с ним все будет в порядке.
"Слушай, приятель, если бы я не знал, кто ты такой, я бы сказал, что ты влип в историю".
Он не шевелился, только чуть чуть повернул голову, и внезапно я снова испугался, больше его неподвижности, чем этого кровавого месива. "Я не знал, что у тебя есть враги".
"У меня нет. Это был… друг. Лучше, чем, если б… какой нибудь возненавидевший меня бедняга… навлек на себя… всякие беды… убив меня".
Сиденье и стенки кабины были сплошь залиты кровью – придется немало потрудиться, чтобы снова отмыть "Трэвэл Эйр", хоть сам самолет практически не был поврежден. "Должно ли так было случиться, Дон?"
"Нет…" – тихо сказал он, едва дыша. "Но я думаю… мне нравится драма…"
"Ладно, давай быстрее! Исцеляйся! Судя по размерам толпы, нам сегодня придется много полетать!"
Но пока я подбадривал его шутками, несмотря на все свои знания и все свое понимание реальности, мой друг Дональд Шимода упал на ручку зажигания и умер.
В моей голове будто с грохотом что то взорвалось, мир покачнулся, я соскользнул с крыла и упал в траву, залитую кровью. "Справочник Мессии" вывалился из кармана и раскрылся, ветер заиграл его страницами.
Я поднял его6 не глядя. Неужели этим все и кончается?! – думал я, и все, что говорит Мастер, лишь красивые слова, которые не могут спасти его, когда на фермерском поле на него бросается какой то жалкий бешеный пес.
Мне пришлось прочитать трижды, прежде чем я смог поверить, что на этой странице было напечатано:
Все в этой книге может оказаться ошибкой. Конец.
Эпилог
Когда пришла осень, я был уже на юге, улетел туда с теплыми ветрами. Подходящих полей там мало, но толпы с каждым днем становились все больше. Желающих прокатиться на биплане и раньше хватало, а в эти дни люди все чаще оставались поговорить со мной, посидеть у костра.
Время от времени кто нибудь, кто не был так уж сильно болен, вдруг заявлял, что от нашего разговора ему становилось лучше, и на следующий день люди начинали странно на меня посматривать и из любопытства придвигались поближе. Не раз я улетал на рассвете.
Никаких чудес не случалось, хотя мой "Флит" стал летать лучше, чем прежде и расходовать меньше бензина. Масло больше не подтекало, а мошкара уже не разбивалась о пропеллер и лобовое стекло. Несомненно, это от того, что похолодало, или эти кроши поумнели и заранее улетали с моей дороги.
Однако, одна река времени для меня остановилась в тот летний полдень, когда застрелили Шимоду. Подобного конца этой истории я не понимал и не мог в него поверить; это засело у меня в голове, и я тысячу раз переживал все заново, надеясь, что исход может каким то образом измениться. Но он не менялся. Чему же я должен был научиться в тот день?
Однажды поздно вечером, в конце октября, когда я, испугавшись толпы, улетел из какого то городка в штате Миссисипи, мне на глаза попалась крошечная пустая площадка, которой едва хватило, чтобы посадить мой "Флит"…
Еще раз перед тем как заснуть, я принялся заново вспоминать ту последнюю секунду нашей встречи – почему он умер? Для этого не было причин. Если то, что он говорил, правда…
Теперь уж не с кем было поговорить, как бывало прежде, не у кого учиться, не на кого напасть и завязать словесную дуэль, не об кого оттачивать мой новый светлый ум. Самому с собой? Можно, но с Шимодой это было в два раза интересней, он учил меня, постоянно выбивая меня из равновесия своими приемами духовного каратэ.
Думая об этом, я уснул и увидел сон.
Он стоял на коленях, спиной ко мне, зашивая дыру в боку "Трэвэл Эйр", там, куда пришелся заряд дроби. На зеленой траве луга у его колена лежал рулон специальной авиаткани марки "А", стояла банка с авиалаком.
Я знал, что сплю, но я также знал, что все это происходит на самом деле. "ДОН!"
Он медленно встал и повернулся ко мне, улыбнувшись при виде моего лица, на котором смешались печаль и радость.
"Здорово, приятель", – сказал он.
Слезы застили мне глаза. Смерти нет, смерти вообще нет, и передо мной стоял мой друг.
"Дональд! Ты жив! Чем ты тут занимаешься?" Я подбежал и обнял его, он был настоящим. Я чувствовал под пальцами кожу его летной куртки, слышал, как от моих объятий трещат его кости.
"Здорово", – повторил он. "Надеюсь, ты не возражаешь, если я залатаю эту дырку".
Я был так рад его видеть, что ничего невозможного для меня просто не было.
Казалось, что у него в руках взорвалась бомба. Кожаная куртка и рубашка на левом боку были залиты кровью и свисали лохмотьями, видны глубокие раны, словом, алое месиво.
Его голова упиралась в правый нижний угол приборного щитка, возле ручки зажигания, и я подумал, что, если бы он пристегивался в полете, его бы так сильно не швырнуло вперед.
"Дон, ты в порядке?" Глупее вопроса не придумаешь.
Он открыл глаза и улыбнулся. Его лицо было мокрым от крови. "Ричард, как все это выглядит?"
Услышав, что он заговорил, я почувствовал огромное облегчение. Если он может говорить, если он может думать, то с ним все будет в порядке.
"Слушай, приятель, если бы я не знал, кто ты такой, я бы сказал, что ты влип в историю".
Он не шевелился, только чуть чуть повернул голову, и внезапно я снова испугался, больше его неподвижности, чем этого кровавого месива. "Я не знал, что у тебя есть враги".
"У меня нет. Это был… друг. Лучше, чем, если б… какой нибудь возненавидевший меня бедняга… навлек на себя… всякие беды… убив меня".
Сиденье и стенки кабины были сплошь залиты кровью – придется немало потрудиться, чтобы снова отмыть "Трэвэл Эйр", хоть сам самолет практически не был поврежден. "Должно ли так было случиться, Дон?"
"Нет…" – тихо сказал он, едва дыша. "Но я думаю… мне нравится драма…"
"Ладно, давай быстрее! Исцеляйся! Судя по размерам толпы, нам сегодня придется много полетать!"
Но пока я подбадривал его шутками, несмотря на все свои знания и все свое понимание реальности, мой друг Дональд Шимода упал на ручку зажигания и умер.
В моей голове будто с грохотом что то взорвалось, мир покачнулся, я соскользнул с крыла и упал в траву, залитую кровью. "Справочник Мессии" вывалился из кармана и раскрылся, ветер заиграл его страницами.
Я поднял его6 не глядя. Неужели этим все и кончается?! – думал я, и все, что говорит Мастер, лишь красивые слова, которые не могут спасти его, когда на фермерском поле на него бросается какой то жалкий бешеный пес.
Мне пришлось прочитать трижды, прежде чем я смог поверить, что на этой странице было напечатано:
Все в этой книге может оказаться ошибкой. Конец.
Эпилог
Когда пришла осень, я был уже на юге, улетел туда с теплыми ветрами. Подходящих полей там мало, но толпы с каждым днем становились все больше. Желающих прокатиться на биплане и раньше хватало, а в эти дни люди все чаще оставались поговорить со мной, посидеть у костра.
Время от времени кто нибудь, кто не был так уж сильно болен, вдруг заявлял, что от нашего разговора ему становилось лучше, и на следующий день люди начинали странно на меня посматривать и из любопытства придвигались поближе. Не раз я улетал на рассвете.
Никаких чудес не случалось, хотя мой "Флит" стал летать лучше, чем прежде и расходовать меньше бензина. Масло больше не подтекало, а мошкара уже не разбивалась о пропеллер и лобовое стекло. Несомненно, это от того, что похолодало, или эти кроши поумнели и заранее улетали с моей дороги.
Однако, одна река времени для меня остановилась в тот летний полдень, когда застрелили Шимоду. Подобного конца этой истории я не понимал и не мог в него поверить; это засело у меня в голове, и я тысячу раз переживал все заново, надеясь, что исход может каким то образом измениться. Но он не менялся. Чему же я должен был научиться в тот день?
Однажды поздно вечером, в конце октября, когда я, испугавшись толпы, улетел из какого то городка в штате Миссисипи, мне на глаза попалась крошечная пустая площадка, которой едва хватило, чтобы посадить мой "Флит"…
Еще раз перед тем как заснуть, я принялся заново вспоминать ту последнюю секунду нашей встречи – почему он умер? Для этого не было причин. Если то, что он говорил, правда…
Теперь уж не с кем было поговорить, как бывало прежде, не у кого учиться, не на кого напасть и завязать словесную дуэль, не об кого оттачивать мой новый светлый ум. Самому с собой? Можно, но с Шимодой это было в два раза интересней, он учил меня, постоянно выбивая меня из равновесия своими приемами духовного каратэ.
Думая об этом, я уснул и увидел сон.
Он стоял на коленях, спиной ко мне, зашивая дыру в боку "Трэвэл Эйр", там, куда пришелся заряд дроби. На зеленой траве луга у его колена лежал рулон специальной авиаткани марки "А", стояла банка с авиалаком.
Я знал, что сплю, но я также знал, что все это происходит на самом деле. "ДОН!"
Он медленно встал и повернулся ко мне, улыбнувшись при виде моего лица, на котором смешались печаль и радость.
"Здорово, приятель", – сказал он.
Слезы застили мне глаза. Смерти нет, смерти вообще нет, и передо мной стоял мой друг.
"Дональд! Ты жив! Чем ты тут занимаешься?" Я подбежал и обнял его, он был настоящим. Я чувствовал под пальцами кожу его летной куртки, слышал, как от моих объятий трещат его кости.
"Здорово", – повторил он. "Надеюсь, ты не возражаешь, если я залатаю эту дырку".
Я был так рад его видеть, что ничего невозможного для меня просто не было.
|
|