Скачать 18.6 Кбайт
Беседа с аббатом бартелеми о молитве, боге, душе, будущей жизни и пр.
Что вы утешили мать,
гарантировав ей воскрешение и спасение ее дочери, “с
которою она встретится когда-нибудь на небесах в обители
избранных”,— это очень хорошо, это прекрасно. Но,
разрешите сказать, аббат, вы желаете, чтобы вам поверили
на слово; мудрец же не довольствуется простым
утверждением: Sapiens nihil affirmat guod поп probet...
Quod gratis asseritur gratis negator; (Мудрый не
утверждает того, чего не испытал... От того, что легко
достается, легко отказываются (латинский)). мы, надеюсь,
можем позволить себе немного латыни, не правда ли?..
Аббат. Тем не менее, вы никогда не сумеете помешать толпе
искать этих высших утешений, жаждать сверхъестественного
и находить их в нем.
Дидро. Может быть. Но разве ваша паства получает от вас
только утешение? Эге! Далеко не так. Посмотрите на нашего
бедного друга Демаи. Человек с таким веселым, приветливым
и очаровательным характером, с такой природной
жизнерадостностью — и вот он охвачен ужасом от мысли, что
ему суждено гореть в аду, и ему представляется даже, что
он уже жарится и поджаривается на вечном огне во
искупление своих грехов. Разве это не ужасно?
Аббат. Это безумие, конечно.
Дидро. Безумие это или нет, но разве религия утешила его?
И сколько других находятся в таком же положении,
испытывают тот же вполне объяснимый, но отвратительный
страх перед так называемой геенной огненной? Вспомните
проповедь Массильона с амвона церкви св. Евстахия о
небольшом числе избранных. Много званных, но мало
избранных, аббат! Получается, что все-таки, несмотря на
подвиг нашего божественного искупителя, победа остается
за дьяволом. Вспомните, какой всеобщий ужас, какую
страшную панику вызвала эта проповедь Массильона у его
слушателей! Они ничуть не считали себя утешенными. Вы
рисуете вашей пастве две перспективы, два исхода: рай и
ад. Обратите внимание при этом, что преобладает ад, он
торжествует. Нет, не утешение вы приносите; вы
устрашаете, терроризируете людей. Чтобы навсегда
устранить эти страхи и не дать торжествовать сатане, быть
может, гораздо осмотрительнее и разумнее было бы каждого
новорожденного после его крещения, широко отворяющего
перед ним врата неба, немедленно отправить туда — вверх
или вниз...
Аббат. Отправить его? Как это так? Убить? Дидро. Вот
именно... Еще совсем недавно английский писатель Джонатан
Свифт в своем “Скромном предложении” высказал мысль, что
неплохо было бы ирландских детей из бедных семейств, все
равно обреченных на голодную смерть, хорошо откормить, а
затем зарезать, как режут телят или ягнят, и продавать их
мясо в специальных мясных лавках, открытых для
джентльменов с особенно изысканным вкусом. Я не столь
требователен и не настаиваю на предварительном
откармливании детей. Я просто советую возможно быстрее
отправить этих ангелочков к господу богу. В этом случае
nmh избавятся от почти неминуемой для них участи —
очутиться после смерти в аду и всю вечность вариться там
в котлах или же жариться на сковородах. Стоит
призадуматься над этим, аббат! Дело не шуточное! Геенна
огненная, где будут плач и скрежет зубовный! И это
навеки, навеки! На самом деле, разве не в тысячу раз
предпочтительнее без промедления отправить этих детей к
богу? Я пойду еще дальше; не следовало бы таким же
образом поступать и со взрослыми: обязать духовников
исповедать и причастить их и, как только грехи им будут
отпущены, немедленно отправить их?.. Вы отлично
понимаете, что в этом деле не следует медлить!
Аббат. Но ведь это безумие! Дидро. Безумие? Напротив, это
было бы весьма мудро. Подумайте только, ведь речь идет об
избавлении от вечных мук. Я вам делаю самое разумное
предложение, очень радикальное, правда, но ведь это
делается для спасения от вечных мук, для того, чтобы
обмануть, провести, обойти ангела мрака, проклятого
сатану, который неустанно подстерегает наши души, чтобы
схватить и насадить их на вилы. Вы, надеюсь, помните
историю того преступника, который в руанском театре
ударом кинжала убил сидевшую рядом с ним молодую девушку.
Он ее не знал и никогда раньше не видел. Он ее убил
только потому, что хотел быть приговоренным к смерти. Это
давало ему возможность получить отпущение грехов, перед
тем как его будут колесовать или вешать. При самоубийстве
же он не получил бы отпущения грехов и умер бы, совершив
смертный грех. Аббат. Станем говорить серьезно, Дидро!
Дидро. Мы говорим вполне серьезно. Аббат. Сколько бы вы
ни спорили и ни возражали, все равно вы не можете,
повторяю, отнять у народа его стремление к
сверхъестественному. Так уж устроен человеческий ум. Он
всегда стремится к тому, что превыше его, превыше его
разумения...
Дидро. Да, ко всему, что ослепляет и очаровывает. Толпа
любит все чудесное, и чем непонятнее, загадочнее,
сказочнее оно, тем больше нравится и пленяет. Но мы,
философы, призванные к тому, чтобы видеть вещи в возможно
более ясном свете,— что, признаться, не легкое дело,— мы
работаем над тем, чтобы до минимума сократить число
одураченных людей.
гарантировав ей воскрешение и спасение ее дочери, “с
которою она встретится когда-нибудь на небесах в обители
избранных”,— это очень хорошо, это прекрасно. Но,
разрешите сказать, аббат, вы желаете, чтобы вам поверили
на слово; мудрец же не довольствуется простым
утверждением: Sapiens nihil affirmat guod поп probet...
Quod gratis asseritur gratis negator; (Мудрый не
утверждает того, чего не испытал... От того, что легко
достается, легко отказываются (латинский)). мы, надеюсь,
можем позволить себе немного латыни, не правда ли?..
Аббат. Тем не менее, вы никогда не сумеете помешать толпе
искать этих высших утешений, жаждать сверхъестественного
и находить их в нем.
Дидро. Может быть. Но разве ваша паства получает от вас
только утешение? Эге! Далеко не так. Посмотрите на нашего
бедного друга Демаи. Человек с таким веселым, приветливым
и очаровательным характером, с такой природной
жизнерадостностью — и вот он охвачен ужасом от мысли, что
ему суждено гореть в аду, и ему представляется даже, что
он уже жарится и поджаривается на вечном огне во
искупление своих грехов. Разве это не ужасно?
Аббат. Это безумие, конечно.
Дидро. Безумие это или нет, но разве религия утешила его?
И сколько других находятся в таком же положении,
испытывают тот же вполне объяснимый, но отвратительный
страх перед так называемой геенной огненной? Вспомните
проповедь Массильона с амвона церкви св. Евстахия о
небольшом числе избранных. Много званных, но мало
избранных, аббат! Получается, что все-таки, несмотря на
подвиг нашего божественного искупителя, победа остается
за дьяволом. Вспомните, какой всеобщий ужас, какую
страшную панику вызвала эта проповедь Массильона у его
слушателей! Они ничуть не считали себя утешенными. Вы
рисуете вашей пастве две перспективы, два исхода: рай и
ад. Обратите внимание при этом, что преобладает ад, он
торжествует. Нет, не утешение вы приносите; вы
устрашаете, терроризируете людей. Чтобы навсегда
устранить эти страхи и не дать торжествовать сатане, быть
может, гораздо осмотрительнее и разумнее было бы каждого
новорожденного после его крещения, широко отворяющего
перед ним врата неба, немедленно отправить туда — вверх
или вниз...
Аббат. Отправить его? Как это так? Убить? Дидро. Вот
именно... Еще совсем недавно английский писатель Джонатан
Свифт в своем “Скромном предложении” высказал мысль, что
неплохо было бы ирландских детей из бедных семейств, все
равно обреченных на голодную смерть, хорошо откормить, а
затем зарезать, как режут телят или ягнят, и продавать их
мясо в специальных мясных лавках, открытых для
джентльменов с особенно изысканным вкусом. Я не столь
требователен и не настаиваю на предварительном
откармливании детей. Я просто советую возможно быстрее
отправить этих ангелочков к господу богу. В этом случае
nmh избавятся от почти неминуемой для них участи —
очутиться после смерти в аду и всю вечность вариться там
в котлах или же жариться на сковородах. Стоит
призадуматься над этим, аббат! Дело не шуточное! Геенна
огненная, где будут плач и скрежет зубовный! И это
навеки, навеки! На самом деле, разве не в тысячу раз
предпочтительнее без промедления отправить этих детей к
богу? Я пойду еще дальше; не следовало бы таким же
образом поступать и со взрослыми: обязать духовников
исповедать и причастить их и, как только грехи им будут
отпущены, немедленно отправить их?.. Вы отлично
понимаете, что в этом деле не следует медлить!
Аббат. Но ведь это безумие! Дидро. Безумие? Напротив, это
было бы весьма мудро. Подумайте только, ведь речь идет об
избавлении от вечных мук. Я вам делаю самое разумное
предложение, очень радикальное, правда, но ведь это
делается для спасения от вечных мук, для того, чтобы
обмануть, провести, обойти ангела мрака, проклятого
сатану, который неустанно подстерегает наши души, чтобы
схватить и насадить их на вилы. Вы, надеюсь, помните
историю того преступника, который в руанском театре
ударом кинжала убил сидевшую рядом с ним молодую девушку.
Он ее не знал и никогда раньше не видел. Он ее убил
только потому, что хотел быть приговоренным к смерти. Это
давало ему возможность получить отпущение грехов, перед
тем как его будут колесовать или вешать. При самоубийстве
же он не получил бы отпущения грехов и умер бы, совершив
смертный грех. Аббат. Станем говорить серьезно, Дидро!
Дидро. Мы говорим вполне серьезно. Аббат. Сколько бы вы
ни спорили и ни возражали, все равно вы не можете,
повторяю, отнять у народа его стремление к
сверхъестественному. Так уж устроен человеческий ум. Он
всегда стремится к тому, что превыше его, превыше его
разумения...
Дидро. Да, ко всему, что ослепляет и очаровывает. Толпа
любит все чудесное, и чем непонятнее, загадочнее,
сказочнее оно, тем больше нравится и пленяет. Но мы,
философы, призванные к тому, чтобы видеть вещи в возможно
более ясном свете,— что, признаться, не легкое дело,— мы
работаем над тем, чтобы до минимума сократить число
одураченных людей.
|
|