Ухаживающая за ней пожилая женщина кормит ее кореньями, ямсом и поит водой. У других австралийских племен в таких случаях был обычай по пояс или выше зарывать девушек в землю, вероятно для того, чтобы укрыть их от солнечного света.

Калифорнийские индейцы верили, что во время своей первой менструации девочка "в особой степени наделена сверхъестественной силой, которая далеко не всегда является чем-то вредным и оскверняющим. Часто, однако, они были склонны полагать, что с этим состоянием связаны неблагоприятные последствия. Индейцы не ограничивались тем, что изолировали девочку от семьи и общины, -они пытались напрочь отрезать ее от внешнего мира. Ей, например, строжайшим образом запрещалось оглядываться вокруг себя. Поэтому ходила она с опущенной головой, не глядя на окружающий мир и на солнце. В отдельных племенах девочку закутывали одеялом. Многие из этих обычаев, например запрет прикасаться к собственной голове и чесать ее руками (для этого надо было пользоваться особым орудием), очень сходны с соответствующими обычаями племен северного побережья Тихого океана. В одних случаях девочку кормили женщины, в других она обязана была поститься".

Индейцы-чинуки, обитатели побережья штата Вашингтон, по достижении дочерью вождя половой зрелости в течение пяти дней укрывали ее от взоров соплеменников. Ей запрещалось смотреть на других людей и на небо, а также собирать ягоды. Существовало поверье, что стоит ей взглянуть на небо, как наступит плохая погода; что, если она вздумает собирать ягоды, пойдет дождь; что, если она повесит свое полотенце из кедровой коры на ель, дерево тут же засохнет. Девочка выходила из дому через особую дверь и купалась о бухте в отдалении от селения. В течение нескольких дней она постилась, после чего в течение длительного времени ей запрещалось есть свежую пищу.

Когда у индейцев-ахт, или нутка, на острове Ванкувер девочки достигают половой зрелости, их переселяют на крытую веранду "и со всех сторон окружают циновками, так что им не видно ни солнца, ни огня. В этой клети они остаются на одной воде несколько дней. Чем дольше девочка остается в заточении, тем большую честь это делает ее родителям. Но если становится известно, что во время этого тяжкого испытания она видела солнце или огонь, она обесчещена на всю жизнь". На ширмах, за которыми скрываются девушки, нарисованы мифические птицы грома. В течение восьми месяцев по достижении половой зрелости ей не разрешается есть свежую пищу, особенно лососей. Кроме того, она должна есть в одиночестве и пользоваться при этом собственной чашкой и блюдом.

Достигшая половой зрелости девочка из племени тсетсаут (Британская Колумбия) носит широкополую кожаную шляпу, которая заслоняет ее лицо от солнца. Считается, что если на ее лицо попадет солнечный свет или она посмотрит на небо, то пойдет дождь. Кроме того, шляпа защищает ее от огня. который не должен касаться ее кожи. В течение двух лет она живет в отдельной хижине, хотя видеть других людей ей не возбраняется. По истечении этого срока какой-нибудь мужчина снимает с ее головы шляпу и выбрасывает ее. По обычаю бил-кула, или бела-кула (Британская Колумбия), девочка по достижении половой зрелости должна спать в сарае с отдельным очагом. Спускаться в основную часть дома и сидеть у семейного очага ей запрещено. В течение четырех дней она должна недвижимо пребывать в сидячем положении. Днем она постится, но ранним утром ей дают немного пищи и питья. По истечении четырех дней заточения она получает право покидать свою комнату, но только через особое отверстие в полу (бела-кула строят дома на сваях). Ей, однако, еще воспрещается входить в главную комнату. Выходя из дому, она надевает широкополую шляпу, которая защищает ее лицо от солнечных лучей. Считается, что, если свет солнца попадет ей на лицо, это плохо отразится на ее глазах. Она может собирать ягоды на холмах, но еще целый год не имеет права приближаться к реке или к морю. Стоит ей съесть свежего лосося, и она лишится чувств или ее рот превратится в длинный клюв.

При появлении у девочки первых признаков половой зрелости индейцы-тлинкиты (колоши) запирали ее в маленькую хижину или в клетку, в которой, кроме небольшой отдушины, не было другого отверстия. В этом темном и грязном убежище ей предстояло провести год без огня, без движения, без общения с людьми. Приносить ей еду разрешалось только матери и рабыне. Пищу они передавали ей через отдушину, а пить она должна была из кости крыла белоголового орла. Позднее время заточения девушек кое-где было сокращено до полугода, трех месяцев и даже до еще меньшего срока. Чтобы не осквернить своим взглядом небеса, девочка обязана была носить шляпу с широкими полями. Девушка считалась недостойной того, чтобы над ее головой сияло солнце, тлинкиты воображали, что одним своим взглядом она способна принести несчастье охотнику, рыбаку или игроку, обратить предметы в камни и т.д. По истечении срока заточения ее старую одежду сжигали и вместо нее шили новую. Устраивался пир, во время которого в верхней губе девочки, параллельно рту, делался узкий надрез, в который вставляли щепку или раковину.