Им поклонялись, поставив их в молельне каждого дома. Четыре раза за ночь им в крошечных сосудах приносили подношения в виде пищевых продуктов; всю ночь в молельнях не смолкало пение и игра на флейтах. На рассвете жрецы пронзали эти изображения веретенами, отрубали им головы, вырывали сердца и приносили их хозяину дома на блюдце. После этого их съедали домочадцы, прежде всего слуги, "которые, съев, были застрахованы от недомоганий, которым, как считается, подвержены те, кто пренебрежительно относится к культу этих божеств".

"В Ариции много Маниев". Теперь мы получаем возможность объяснить поговорку "В Ариции много Маниев". Maniae – римляне называли караваи в форме людей, выпекаемые, видимо, главным образом в Ариции. Но "маниями" римляне называли не только эти караваи, но также мать и бабушку духов, которым на празднике Компиталий они посвящали шерстяные изображения женщин и мужчин. Эти изображения вывешивались на дверях всех римских домов: по одному – на каждого свободного домочадца и по одному (но другой формы) – на каждого раба. Делалось это потому, что в этот день повсюду якобы бродили души умерших, и была надежда, что они-по доброте ли душевной или просто по оплошности – вместо жителей дома захватят с собой их статуэтки, Эти шерстяные куклы, сообщает предание, пришли на смену древнему обычаю принесения человеческих жертв. Фрагментарность и недостоверность находящихся в нашем распоряжении данных не дает нам возможности построить доказательную теорию. Можно, однако, выдвинуть гипотезу, что булки в человеческой форме, выпекаемые в Арицип, служили причастными хлебами и в древности, когда священного Царя Леса каждый год предавали смерти. Булкам этим, подобно фигуркам из теста мексиканских богов, придавали черты сходства с ним, и верующие ими причащались. Ведь принесением человеческих жертв сопровождались также мексиканские обряды в честь бога Гуитцилопочтли. Таким образом, предание, гласящее, что Манием звали основателя священной рощи в Ариции, от которого произошло-де много Маниев, представляет собой этимологический миф, изобретенный для того, чтобы объяснить название обрядовых хлебов – maniae. Смутный отзвук изначальной связи этих хлебов с человеческими жертвоприношениями, видимо, дает себя знать в рассказе о том, что изображения, посвящаемые Маниям на празднике Компиталий, пришли на смену принесению человеческих жертв.

Возможно, впрочем, что это предание не имеет под собой никакой почвы – ведь обычай выставлять чучела, чтобы отвлечь внимание духов и демонов от невинных людей, встречается очень часто. Так, жители Тибета испытывают страх перед бесконечным числом земных демонов, находящихся в подчинении у старой матери Хен-Ма. Наряжена эта богиняее можно сравнить с римскими Маниями, матерью или праматерью теней, – в одежды золотисто-желтых тонов, держит в руке золотой аркан и ездит верхом на баране. Для того чтобы предохранить жилой дом от нечистой силы, которой командует старая мать Хен-Ма, над дверью с внешней стороны подвешивают довольно сложное приспособление, с виду напоминающее люстру. Оно содержит в себе бараний череп, набор драгоценностей (золотую фольгу, серебро и бирюзу), сушеную провизию (рис, пшеницу, бобы) и, наконец, статуэтки (или портреты) мужчины, женщины и дома. "Эти фигурки мужчины, его жены и дома выставляются для того, чтобы обмануть демонов, если те, несмотря на подношения, все-таки надумают прийти, создав у них ошибочное впечатление, что эти-то изображения и являются обитателями дома, чтобы они выплеснули свою ярость на эти деревяшки и не тронули живых обитателей дома". Когда все готово, жрец молит старую мать Хен-Ма соблаговолить принять эти изысканные подношения и закрыть отверзтые врата земли, чтобы нечистая сила не смогла выйти наружу и нанести ущерб домашним.

Нередко чучела используются как средства предупреждения и предотвращения болезней. При этом демоны либо принимают чучела за живых людей по ошибке, либо их вынуждают войти в них силой или с помощью убеждения, оставляя тем самым целыми и невредимыми живых людей. Так, альфуры из Минагассы (на острове Целебес) в иных случаях перевозят больного из одного дома в другой, а на его постели оставляют куклу, сделанную из подушки и белья. Считается, что демон примет эту куклу за больного и последний поправится. В особом почете эти средства предупреждения и лечения болезней находятся у жителей острова Борнео. Когда на острове свирепствует эпидемия, даяки с берегов реки Катунгоув ставят у дверей своих домов деревянные статуи в надежде, что это введет демонов чумы в заблуждение и что вместо людей они заберут с собой изображения. Когда туземцам олонгаджу с Борнео кажется, что некто страдает от нападений призрака, они лепят кукол из теста и подбрасывают их в дом вместо больного, который, как считается, после этого должен выздороветь. Если кто-нибудь из жителей некоторых областей на западе Борнео неожиданно и тяжело заболевает, врач (эту роль там, как правило, выполняет старуха) изготовляет фигурку из дерева и семь раз прикасается ею к голове больного, повторяя: "Это чучело сделано, чтобы занять место больного.