Однако, к нашему несчастью, к разряду невротических оказались приписанными не только функциональные, но и экспрессивные симптомы. Мне же представляется, что во избежание путаницы было бы полезно уточнить само понятие невротической симптоматики. Я предлагаю называть невротическими только такие поведенческие проявления, которые несут в себе ту или иную функцию, поведение же экспрессивного характера стоило бы обозначить каким-то иным понятием (см. ниже).

Существует довольно простой – по крайней мере, с точки зрения теории – признак, позволяющий нам отличить истинно невротические симптомы, то есть симптомы функциональные, целенаправленные, от симптомов псевдоневротических, симптомов экспрессивной природы. Если симптом несет в себе некую функцию, если он что-то делает для человека, то очевидно, что человеку будет трудно отказаться от него. Предположим, что мы нашли способ полностью освободить пациента от невротических симптомов. Вряд ли такая процедура принесет ему облегчение, скорее она причинит ему вред, так как может обострить его тревогу или иные болезненные переживания. Это все равно что вынуть часть фундамента из-под дома. Даже если эта часть не столь прочна, как соседняя, она, хорошо или плохо, но поддерживает здание, – решительно изъяв ее, мы рискуем разрушить все строение.33

Однако, если симптом не функционален, если он не имеет жизненно важного значения для организма, его устранение не причинит вреда пациенту, скорее наоборот – оно пойдет ему на пользу. Симптоматическую терапию, как правило, критикуют на том основании, что она игнорирует взаимосвязь симптомов. Болезненный симптом, на первый взгляд самостоятельный, на самом деле может играть жизненно важную роль для целостности психической организации пациента, и потому терапевт не имеет права "изымать" симптом, не уяснив его значение.

Из этого положения закономерно вытекает другое. Если симптоматическая терапия действительно опасна, когда мы имеем дело с истинно невротическими симптомами, то она же совершенно безвредна, когда мы имеем дело с экспрессивной симптоматикой. Устранение симптома экспрессивного характера не причиняет пациенту вреда, напротив, оно может облегчить его состояние. Это означает, что симптоматическая терапия может найти гораздо более широкое применение, нежели предписывает ей психоанализ (463, 487). Многие гипнотерапевты и поведенческие терапевты считают, что опасность симптоматической терапии сильно преувеличена.

На основании всего вышеизложенного закономерно заключить, что традиционное понимание неврозов страдает чрезмерной упрощенностью. В общей картине симптоматики невроза всегда можно обнаружить как функциональные, так и экспрессивные симптомы, и мы должны научиться различать их, отделять одни от других, как отделяем причину от следствия. Так, например, причиной многих невротических симптомов бывает чувство беспомощности, такую симптоматику следует рассматривать как реактивное образование, с помощью которого человек пытается преодолеть ощущение беспомощности или хотя бы сжиться с ним. Реактивное образование, безусловно, функционально, но само чувство беспомощности экспрессивно, оно не приносит человеку пользы, оно не выгодно для него. Оно предстает перед организмом как данность, и человеку не остается ничего другого, как реагировать на эту данность.

КАТАСТРОФИЧЕСКОЕ ПОВЕДЕНИЕ; БЕЗНАДЕЖНОСТЬ
Иногда мы сталкиваемся с тем, что все попытки организма преодолеть угрозу терпят крах. Так бывает, когда внешняя угроза слишком велика или когда защитные системы организма слишком слабы, чтобы противостоять угрозе.

Гольдштейн первым провел глубокий анализ симптоматики пациентов, страдающих травматическими повреждениями мозга, и показал разницу между функциональными реакциями, или реакциями, направленными на преодоление угрозы, и катастрофическим поведением, возникающим в результате невозможности преодоления этой угрозы.

Катастрофическое поведение обнаруживается также у пациентов, страдающих фобиями (260) и тяжелыми посттравматическими неврозами (222). Наверное, с еще большей наглядностью он проявляется у невротизированных крыс, у которых оно принимает форму лихорадочного поведения (285). Конечно, этих крыс нельзя назвать невротиками в строгом смысле этого слова. Невроз – это болезненный способ организации поведения, тогда как поведение этих животных абсолютно дезорганизовано.

Другой характеристикой катастрофического поведения служит его антифункциональность, нецеленаправленность; другими словами, оно скорее экспрессивно, нежели функционально. Следовательно, такое поведение нельзя назвать невротическим, для его обозначения стоило бы использовать другие термины. Можно назвать его катастрофическим, можно дезорганизованным, можно попытаться найти какое-то иное название. Однако вы можете предпочесть иную точку зрения на эту проблему, например, ту, что предлагает в своей работе Кли (233).

Еще одним примером такого рода экспрессии, в корне отличной от невротического преодоления, служит глубокое чувство безнадежности или уныния, характерное для людей и обезьян (304), вынужденных жить в условиях хронической депривации, обреченных на бесконечные разочарования.