"Самым очевидным образом данный феномен проявляется в оценочном наименовании. Я изобрел этот термин, желая подчеркнуть присущее человеку стремление оценивать людей и ситуации в соответствии с их названиями. В сущности, это стремление равнозначно стремлению найти способ классификации явлений, выработать типичную реакцию на них Мы классифицируем явления, основываясь, главным образом, на их названиях. Назвав явление, мы склонны оценивать его и реагировать на него в терминах данного ему названия. В нашей культуре мы приучаемся оценивать имена, названия, обозначения, слова совершенно независимо от тех реалий, которые скрываются за ними". (215, р. 261)
"...достаточно вспомнить, сколь различен социальный статус и уровень самоуважения "проводниц" в пассажирских поездах и "стюардесс" в самолетах, а ведь эти две категории работников заняты, в сущности, одним и тем же делом – обслуживанием пассажиров". (187) Советую также обратить внимание на работы других авторов. (490)


Я бы посоветовал ученым с большим уважением относиться к поэтам, по крайней мере, к великим поэтам. Ученые считают язык науки самым точным, самым отточенным языком, все прочие средства коммуникации, на их взгляд, не точны или не адекватны. Но в том-то и парадокс, что зачастую поэзия отражает реальность если не точнее, то, во всяком случае, правдивее науки, а иногда – даже более точно, чем наука. Талантливый поэт может в двух-трех строфах выразить то, на что интеллектуалу-профессору понадобится десять страниц. Следующая история, приписываемая Линкольну Стеффенсу (25, р. 222), служит наглядной иллюстрацией этого тезиса.
"Как-то раз, – рассказывает Стеффенс, – прогуливаясь с Сатаной по Пятой авеню, я увидел мужчину, который неожиданно остановился посреди улицы и жестом фокусника выхватил из пространства кусочек Истины – прямо из воздуха кусочек живой Истины.

– Ты видел? – спросил я у Сатаны. Он кивнул.

– И ты не боишься? Ведь этого хватит, чтобы погубить тебя.

– Да. Но я не боюсь, и могу сказать тебе почему. Пока она не оказалась в руках того человека, это была чудесная, полная жизни истина. Но он непременно захочет дать ей название. Потом, придумав ей имя, он захочет улучшить ее, он будет мять ее и кроить на свой лад, а когда закончит, она будет уже мертва. Если б он ее не прибирал к рукам, оставил там, где она была, позволил ей жить, – вот тогда бы она уничтожила меня. Но он завладел ею, и потому я могу быть спокоен".


"Свободное струение мысли, игра случайных образов, невнятные сны, бесцельные прогулки оказывают существеннейшее влияние на развитие личности, но в этом влиянии нет и следа целесообразности нет и намека на практическую пользу или материальную выгоду. Наша культура столь механистична, что такого рода формы активности, несмотря на чрезвычайную их важность для человеческого становления либо вовсе не привлекают к себе внимания ученых, либо не принимаются ими в расчет.
Лишь изжив в себе этот неосознанный механицизм, мы сумеем понять, что "бесполезное" играет не менее важную роль в деле человеческого развития, чем целесообразное. Даже эволюционисты вынуждены будут признать, что красота – не менее существенный фактор эволюции человека, чем польза, и не только с точки зрения сексуальной привлекательности, не только в смысле пользы для оплодотворения и продолжения рода, как это представлялось Дарвину. Я бы сказал, что мифологическое или поэтическое понимание природы, метафорическое и ритмическое ее описание нужно приветствовать так же, как мы приветствуем смекалку умелого механика, старающегося свести концы с концами, сэкономить материал, выполнить работу как можно более эффективно, без излишних затрат. Механистическая интерпретация ни в коем случае не более объективна, чем поэтическая, и та и другая могут быть одинаково полезны" (347, р. 35)

Гордон Олпорт вполне резонно замечает, что "бытие" не менее активно и требует не меньших усилий, чем "преодоление", и поэтому я вынужден уточнить свою позицию. Наверное, было бы разумнее противопоставить друг другу не преодоление и бытие, а "стремление к восполнению дефицита" и "стремление к самоактуализации". Это уточнение поможет нам избежать ложного впечатления о том, что "бытие", выражающееся немотивированным поведением и нецеленаправленной активностью, требует от человека меньших трат энергии, меньших усилий, чем "преодоление". Самоактуализацию нельзя понимать как dolce far niente [блаженная нега на лоне природы (итал.)], ошибочность подобной интерпретации можно продемонстрировать хотя бы на примере жизни Бетховена, которая служит образцом непрерывного стремления к развитию и самосовершенствованию.


"Жизнь каждого индивидуума можно рассматривать как непрерывную борьбу, как стремление к удовлетворению потребностей, стремление избавиться от напряжения и сохранить равновесие". "Таким образом ядром нашей теории становится постулат об обязательной взаимосвязи поведения с потребностями и целями. Если в каком то отдельно взятом случае этот постулат кажется лишенным смысла или непригодным к использованию – советуем сначала перепроверить свое наблюдение, прежде чем отказываться от теории.