Скачать 55.08 Кбайт
Воля к власти.
Напротив, то, что мы от него не
унаследовали, — это l'insouciance, веселость, изящество, ясность ума;
темп духа изменился; наслаждение духовною ясностью и тонкостью
уступило место наслаждению красками, гармонией, массой,
реальностью и т.д. Сенсуализм в духовном. Словом, это восемнадцатый
век Руссо.
63
В общем счете в нашем современном человечестве гуманность
достигла огромных размеров. То, что это обычно не ощущается, может
само по себе служить доказательством справедливости сказанного: мы
стали столь чувствительны к мелким невзгодам, что проявляем
несправедливость в оценке достигнутого нами.
При этом не следует упускать из виду значительное влияние
декаданса и то, что наш мир, если смотреть на него такими глазами,
должен казаться плохим и жалким. Но эти глаза во все времена видели
одно и то же:
1) некоторую перевозбужденность даже морального чувства;
2) ту долю озлобления и омрачения, которую пессимизм приносит в
суждения.
И то, и другое вместе дали перевес противоположному
представлению, а именно: что в деле нашей морали не все обстоит
благополучно.
Факт существования кредита, всей мировой торговли, установления
постоянных сношений, — во всем этом выражается необычайно
благосклонное доверие к человеку... Этому же способствует.
3) освобождение науки от моральных и религиозных целей: весьма
хороший признак, но в большинстве случаев ложно понимаемый.
Я пытаюсь на свой лад оправдать историю.
64
Второй буддизм. Предвестья его: Распространение сострадания.
Духовное переутомление. Сведение проблем к вопросам удовольствия и
неудовольствия. Военное величие и слава, возбуждающие
соответствующую реакцию. Равным образом национальные
отграждения, вызывающие некоторое обратное движение к сердечному
«братству». Невозможность для религии работать даже при посредстве
догматов и басен.
Этой буддийской культуре положит конец нигилистическая
катастрофа.
65
Всего глубже подорваны в наше время инстинкт и воля традиции: все
установления, обязанные своим происхождением этому инстинкту,
противоречат вкусу современного человека... Что бы не делали и не
думали ныне, во всем преследуют в сущности только одну цель: с
корнем вырвать эту склонность к преданию, к преемственности. В
{28}
традиции видят тяжкую неизбежность: ее изучают, признают (как
«наследственность» — ), но не хотят ее. Напряжение воли,
направленное на далекое грядущее, подбор условий и оценок, дающих
власть над сотнями лет вперед — все это в высшей степени
несовременно. Отсюда следует, что характер нашей эпохи определяется
дезорганизующими принципами.
66
«Будьте просты», — вот требование, которое, обращенное к нам,
сложным и непостижимым испытателям утроб, является просто
глупостью... Будьте естественны! Хорошо, ну а если мы по существу
«неестественны»?
67
В былое время средствами, имевшими своею целью создание, через
длинный ряд поколений, однородных устойчивых существ, являлись: не
подлежащее отчуждению земельное владение, уважение к старейшим
(источник веры в богов и героев, как предков).
Теперь раздробление земельной собственности объясняется
противоположной тенденцией. Газета заменила ежедневные молитвы.
Железная дорога, телеграф. Централизация огромной массы
разнообразных интересов в одной душе, которая при этих условиях
должна отличаться большой силой и способностью к превращениям.
68
Почему все становится комедиантством. — Современному
человеку недостает верного инстинкта (следствие долгой однообразной
формы деятельности для каждого рода людей); неспособность
создать что-либо совершенное есть прямое следствие этого: —
отдельный человек не в силах наверстать того, что ему не дала школа.
Чем вызывается к жизни мораль, законодательство: глубоким
инстинктивным чувством того, что лишь благодаря автоматизму
возможно совершенство в жизни и творчестве...
Но ныне мы достигли противоположной точки, мы хотели достигнуть
ее, а именно — крайней сознательности, самопостижения человека и
истории, благодаря этому на практике мы все дальше от совершенства в
своем бытии, делании, воле: самая наша жажда, наша воля к познанию
есть симптом безмерного декаданса. Мы стремимся к
противоположности того, чего хотят сильные расы, сильные натуры —
постижение есть конец...
Что наука возможна, в том смысле, как она процветает ныне, — это
доказательство того, что все элементарные инстинкты — инстинкты
самозащиты и самоограждения — более не действуют в жизни. Мы
больше не собираем, мы расточаем то, что накоплено нашими предками,
— и это верно даже в отношении к тому способу, каким мы познаем.
69
Нигилистическая черта:
а) в естественных науках («отсутствие смысла» — ) каузализм,
механизм. «Закономерность»
унаследовали, — это l'insouciance, веселость, изящество, ясность ума;
темп духа изменился; наслаждение духовною ясностью и тонкостью
уступило место наслаждению красками, гармонией, массой,
реальностью и т.д. Сенсуализм в духовном. Словом, это восемнадцатый
век Руссо.
63
В общем счете в нашем современном человечестве гуманность
достигла огромных размеров. То, что это обычно не ощущается, может
само по себе служить доказательством справедливости сказанного: мы
стали столь чувствительны к мелким невзгодам, что проявляем
несправедливость в оценке достигнутого нами.
При этом не следует упускать из виду значительное влияние
декаданса и то, что наш мир, если смотреть на него такими глазами,
должен казаться плохим и жалким. Но эти глаза во все времена видели
одно и то же:
1) некоторую перевозбужденность даже морального чувства;
2) ту долю озлобления и омрачения, которую пессимизм приносит в
суждения.
И то, и другое вместе дали перевес противоположному
представлению, а именно: что в деле нашей морали не все обстоит
благополучно.
Факт существования кредита, всей мировой торговли, установления
постоянных сношений, — во всем этом выражается необычайно
благосклонное доверие к человеку... Этому же способствует.
3) освобождение науки от моральных и религиозных целей: весьма
хороший признак, но в большинстве случаев ложно понимаемый.
Я пытаюсь на свой лад оправдать историю.
64
Второй буддизм. Предвестья его: Распространение сострадания.
Духовное переутомление. Сведение проблем к вопросам удовольствия и
неудовольствия. Военное величие и слава, возбуждающие
соответствующую реакцию. Равным образом национальные
отграждения, вызывающие некоторое обратное движение к сердечному
«братству». Невозможность для религии работать даже при посредстве
догматов и басен.
Этой буддийской культуре положит конец нигилистическая
катастрофа.
65
Всего глубже подорваны в наше время инстинкт и воля традиции: все
установления, обязанные своим происхождением этому инстинкту,
противоречат вкусу современного человека... Что бы не делали и не
думали ныне, во всем преследуют в сущности только одну цель: с
корнем вырвать эту склонность к преданию, к преемственности. В
{28}
традиции видят тяжкую неизбежность: ее изучают, признают (как
«наследственность» — ), но не хотят ее. Напряжение воли,
направленное на далекое грядущее, подбор условий и оценок, дающих
власть над сотнями лет вперед — все это в высшей степени
несовременно. Отсюда следует, что характер нашей эпохи определяется
дезорганизующими принципами.
66
«Будьте просты», — вот требование, которое, обращенное к нам,
сложным и непостижимым испытателям утроб, является просто
глупостью... Будьте естественны! Хорошо, ну а если мы по существу
«неестественны»?
67
В былое время средствами, имевшими своею целью создание, через
длинный ряд поколений, однородных устойчивых существ, являлись: не
подлежащее отчуждению земельное владение, уважение к старейшим
(источник веры в богов и героев, как предков).
Теперь раздробление земельной собственности объясняется
противоположной тенденцией. Газета заменила ежедневные молитвы.
Железная дорога, телеграф. Централизация огромной массы
разнообразных интересов в одной душе, которая при этих условиях
должна отличаться большой силой и способностью к превращениям.
68
Почему все становится комедиантством. — Современному
человеку недостает верного инстинкта (следствие долгой однообразной
формы деятельности для каждого рода людей); неспособность
создать что-либо совершенное есть прямое следствие этого: —
отдельный человек не в силах наверстать того, что ему не дала школа.
Чем вызывается к жизни мораль, законодательство: глубоким
инстинктивным чувством того, что лишь благодаря автоматизму
возможно совершенство в жизни и творчестве...
Но ныне мы достигли противоположной точки, мы хотели достигнуть
ее, а именно — крайней сознательности, самопостижения человека и
истории, благодаря этому на практике мы все дальше от совершенства в
своем бытии, делании, воле: самая наша жажда, наша воля к познанию
есть симптом безмерного декаданса. Мы стремимся к
противоположности того, чего хотят сильные расы, сильные натуры —
постижение есть конец...
Что наука возможна, в том смысле, как она процветает ныне, — это
доказательство того, что все элементарные инстинкты — инстинкты
самозащиты и самоограждения — более не действуют в жизни. Мы
больше не собираем, мы расточаем то, что накоплено нашими предками,
— и это верно даже в отношении к тому способу, каким мы познаем.
69
Нигилистическая черта:
а) в естественных науках («отсутствие смысла» — ) каузализм,
механизм. «Закономерность»
|
|