Скачать 102.2 Кбайт
Пятая гора.
Люди могут писать что угодно, но никто из них не может помнить то, чего не существовало.
– А что смогу рассказать я? – продолжала женщина, наполняя еще раз чашу Илии. – Я не могу похвастаться силой воли или красотой Иезавели. Моя жизнь похожа на многие другие: свадьба, устроенная родителями, когда я была еще совсем девочкой, хлопоты по дому, когда я уже повзрослела, обряды по святым дням, муж, всегда чем-то занятый. Пока он был жив, мы никогда не говорили ни о чем важном. Он занимался своими делами, я готовила пищу и убирала дом, и так прошли лучшие годы нашей жизни.
– После его смерти единственное, что мне осталось, – это нищета и воспитание сына. Когда сын вырастет, он станет бороздить морские просторы, а я уже никому не буду нужна. Во мне нет ненависти или обиды, а только чувство собственной ненужности.
Илия наполнил чаши еще раз. Сердце его тревожно заныло, ему было хорошо рядом с этой женщиной. Любовь, быть может, более тяжелое испытание, чем стоять лицом к лицу с воином Ахава, направившим стрелу прямо в твое сердце. Если тебя настигнет стрела, ты погибнешь, в остальном остается уповать на Бога. Если же тебя настигнет любовь, дальнейшее зависит от тебя самого.
"Я так хотел обрести в жизни любовь", – подумал он.
Но теперь, когда она совсем рядом – а это точно она, нужно только не убегать от нее, – единственное, чего ему хотелось, это как можно скорее забыть о ней.
Его мысли вернулись к тому дню, когда он пришел в Акбар после долгого одиночества у реки Хораф. Он томился от жажды и был так измучен, что не мог ничего вспомнить, кроме тех мгновений, когда пришел в сознание и увидел, как она смачивает ему губы каплями воды. Его лицо было так близко, как никогда в жизни ему не доводилось быть рядом с женщиной. Он заметил, что у нее такие же зеленые глаза, как у Иезавели, только блестели они иначе, будто могли отражать кедровые деревья, океан, о котором он столько мечтал, но так и не увидел, и – верить ли? – ее собственную душу.
"Как мне хотелось бы сказать ей об этом, – подумал он. – Но я не знаю как. Легче говорить о любви к Богу".
Илия отпил еще немного вина. Она заметила, что ему не понравились ее слова, и заговорила о другом.
– Ты поднимался на Пятую Гору? – спросила она.
Он кивнул.
Ей хотелось спросить, что он увидел на вершине горы и как ему удалось уберечься от небесного огня. Но, похоже, у него не было настроения говорить об этом.
"Он – пророк и видит мою душу насквозь", – подумала она.
С тех пор, как израильтянин вошел в ее жизнь, все изменилось. Даже бедность стало легче переносить, ведь этот чужеземец пробудил в ней то, чего она никогда не знала, – любовь. Когда заболел сын, ей пришлось защищать Илию перед всеми соседями, чтобы он мог остаться в ее доме.
Она знала, что Господь для него важнее всего на свете. Она понимала, что не должна мечтать об этом человеке, ведь он может уйти в любую минуту, пролить кровь Иезавели И никогда больше не вернуться, чтобы рассказать о случившемся.
Пусть так, все равно она будет любить его, ведь впервые в жизни она поняла, что это свобода. Она может любить его, даже если он никогда об этом не узнает. Ей не нужно его согласие, чтобы скучать о нем, думать о нем день-деньской, ждать его к ужину и беспокоиться, не замыслили ли чего люди против чужеземца.
Это – свобода: чувствовать, к чему стремится твое сердце, что бы ни говорили другие. Она яростно спорила с друзьями и соседями по поводу чужеземца в ее доме, но противостоять самой себе не было нужды.
Илия выпил еще немного вина, извинился и ушел в свою комнату. Она вышла на улицу. Увидев сына, играющего перед домом, она обрадовалась и решила немного прогуляться.
Она была свободна, ибо любовь дарует свободу.
Илия долго сидел в комнате, глядя в стену. Наконец он решился воззвать к своему ангелу.
– Моя душа в опасности, – сказал он.
Ангел хранил молчание. Илия засомневался, продолжать ли разговор, но теперь уже было поздно: нельзя без причины взывать к ангелу.
– Когда я рядом с этой женщиной, я чувствую себя неловко.
– Напротив, – ответил ангел. – Это-то тебя и беспокоит. Ведь ты можешь влюбиться в нее.
Илие стало стыдно, ведь ангел хорошо знал его душу.
– Любовь опасна, – сказал он.
– Даже очень, – ответил ангел. – Но что с того? Сказав это, он исчез.
Ангел не сомневался в том, что терзало сердце юноши. Да, Илия знал, что такое любовь. Он видел, как царь Израиля отступился от Бога из-за царевны Сидонской, Иезавели, завоевавшей его сердце. Как гласит поверье, царь Соломон лишился престола из-за чужестранки. По вине Далилы филистимляне схватили Самсона и выкололи ему глаза.
Как мог он не знать о любви? История полна трагических примеров на эту тему. Но даже если бы он не знал священных текстов, перед ним был пример его друзей и друзей их друзей, которые ночи напролет мучились и терзали себя надеждой. Если бы в Израиле у него была любимая, ему было бы нелегко покинуть свой город, когда этого потребовал Господь, и сейчас его не было бы в живых.
– А что смогу рассказать я? – продолжала женщина, наполняя еще раз чашу Илии. – Я не могу похвастаться силой воли или красотой Иезавели. Моя жизнь похожа на многие другие: свадьба, устроенная родителями, когда я была еще совсем девочкой, хлопоты по дому, когда я уже повзрослела, обряды по святым дням, муж, всегда чем-то занятый. Пока он был жив, мы никогда не говорили ни о чем важном. Он занимался своими делами, я готовила пищу и убирала дом, и так прошли лучшие годы нашей жизни.
– После его смерти единственное, что мне осталось, – это нищета и воспитание сына. Когда сын вырастет, он станет бороздить морские просторы, а я уже никому не буду нужна. Во мне нет ненависти или обиды, а только чувство собственной ненужности.
Илия наполнил чаши еще раз. Сердце его тревожно заныло, ему было хорошо рядом с этой женщиной. Любовь, быть может, более тяжелое испытание, чем стоять лицом к лицу с воином Ахава, направившим стрелу прямо в твое сердце. Если тебя настигнет стрела, ты погибнешь, в остальном остается уповать на Бога. Если же тебя настигнет любовь, дальнейшее зависит от тебя самого.
"Я так хотел обрести в жизни любовь", – подумал он.
Но теперь, когда она совсем рядом – а это точно она, нужно только не убегать от нее, – единственное, чего ему хотелось, это как можно скорее забыть о ней.
Его мысли вернулись к тому дню, когда он пришел в Акбар после долгого одиночества у реки Хораф. Он томился от жажды и был так измучен, что не мог ничего вспомнить, кроме тех мгновений, когда пришел в сознание и увидел, как она смачивает ему губы каплями воды. Его лицо было так близко, как никогда в жизни ему не доводилось быть рядом с женщиной. Он заметил, что у нее такие же зеленые глаза, как у Иезавели, только блестели они иначе, будто могли отражать кедровые деревья, океан, о котором он столько мечтал, но так и не увидел, и – верить ли? – ее собственную душу.
"Как мне хотелось бы сказать ей об этом, – подумал он. – Но я не знаю как. Легче говорить о любви к Богу".
Илия отпил еще немного вина. Она заметила, что ему не понравились ее слова, и заговорила о другом.
– Ты поднимался на Пятую Гору? – спросила она.
Он кивнул.
Ей хотелось спросить, что он увидел на вершине горы и как ему удалось уберечься от небесного огня. Но, похоже, у него не было настроения говорить об этом.
"Он – пророк и видит мою душу насквозь", – подумала она.
С тех пор, как израильтянин вошел в ее жизнь, все изменилось. Даже бедность стало легче переносить, ведь этот чужеземец пробудил в ней то, чего она никогда не знала, – любовь. Когда заболел сын, ей пришлось защищать Илию перед всеми соседями, чтобы он мог остаться в ее доме.
Она знала, что Господь для него важнее всего на свете. Она понимала, что не должна мечтать об этом человеке, ведь он может уйти в любую минуту, пролить кровь Иезавели И никогда больше не вернуться, чтобы рассказать о случившемся.
Пусть так, все равно она будет любить его, ведь впервые в жизни она поняла, что это свобода. Она может любить его, даже если он никогда об этом не узнает. Ей не нужно его согласие, чтобы скучать о нем, думать о нем день-деньской, ждать его к ужину и беспокоиться, не замыслили ли чего люди против чужеземца.
Это – свобода: чувствовать, к чему стремится твое сердце, что бы ни говорили другие. Она яростно спорила с друзьями и соседями по поводу чужеземца в ее доме, но противостоять самой себе не было нужды.
Илия выпил еще немного вина, извинился и ушел в свою комнату. Она вышла на улицу. Увидев сына, играющего перед домом, она обрадовалась и решила немного прогуляться.
Она была свободна, ибо любовь дарует свободу.
Илия долго сидел в комнате, глядя в стену. Наконец он решился воззвать к своему ангелу.
– Моя душа в опасности, – сказал он.
Ангел хранил молчание. Илия засомневался, продолжать ли разговор, но теперь уже было поздно: нельзя без причины взывать к ангелу.
– Когда я рядом с этой женщиной, я чувствую себя неловко.
– Напротив, – ответил ангел. – Это-то тебя и беспокоит. Ведь ты можешь влюбиться в нее.
Илие стало стыдно, ведь ангел хорошо знал его душу.
– Любовь опасна, – сказал он.
– Даже очень, – ответил ангел. – Но что с того? Сказав это, он исчез.
Ангел не сомневался в том, что терзало сердце юноши. Да, Илия знал, что такое любовь. Он видел, как царь Израиля отступился от Бога из-за царевны Сидонской, Иезавели, завоевавшей его сердце. Как гласит поверье, царь Соломон лишился престола из-за чужестранки. По вине Далилы филистимляне схватили Самсона и выкололи ему глаза.
Как мог он не знать о любви? История полна трагических примеров на эту тему. Но даже если бы он не знал священных текстов, перед ним был пример его друзей и друзей их друзей, которые ночи напролет мучились и терзали себя надеждой. Если бы в Израиле у него была любимая, ему было бы нелегко покинуть свой город, когда этого потребовал Господь, и сейчас его не было бы в живых.
|
|