Три огромные вороны взлетели над золотыми кронами березовой рощи, описали круг в небе и приземлились не парапете набережной. Три вороны, сидевшие на парапете, казались актерами, изображавшими горстку сторонних наблюдателей в пьесе постановщика-авангардиста. Очень скоро, впрочем, актерам надоело играть свои роли – одна за другой птицы вспорхнули с парапета и, устремившись вверх по реке, быстро скрылись из виду.

Ровно в восемь старенький джип овчара затормозил у ворот гостиницы. Машина была крытой, своими формами напоминала горку фанерных ящиков, а на ее радиаторе еще различалась полустершаяся эмблема Сил Самообороны. Старушку явно приобретали на распродаже списанного госимущества.

– Ну и дела, доложу я вам! – сказал мне овчар вместо приветствия. – Вчера вечером я решил на всякий случай позвонить туда, в горы, а номер почему-то не отвечает!

Мы с подругой забрались на заднее сиденье джипа. В машине слабо пахло бензином.

– А когда вы звонили туда в последний раз? – поинтересовался я.

– Когда? Да еще в прошлом месяце. Точно, числа двадцатого. И с тех пор мы не общались больше ни разу. Обычно он сам звонит, когда ему нужно. То прикупить чего – целый список диктует, то еще что-нибудь...

– И что, в трубке даже гудков не слышно?

– Ни длинных, ни коротких – тишина, как в могиле! Может, кабель где-нибудь оборвался... Когда снега много навалит, такое изредка случается...

– Но сейчас-то снега еще нет!

Овчар посмотрел в потолок джипа и обреченно покачал головой:

– Ладно, поедем посмотрим. По-другому все равно ничего не выяснишь...

Я молча кивнул. От запаха бензина в голове стоял странный туман. Машина миновала бетонный мост и стала подыматься в гору той же дорогой, что я ехал вчера. Проезжая мимо муниципальной овчарни, мы втроем оглянулись на ворота с вывеской. Оттуда веяло безмолвием и пустотой. Я представил, как овцы стоят в своих загонах, уставившись голубыми глазами в эту безмолвную пустоту.

– Дезинфекцией после обеда займетесь?

– Да, наверное. Вообще, спешить-то особо некуда. До снегопадов успею – и ладно.

– А когда в этом году снег пойдет? – спросил я.

– Не удивлюсь, если уже со следующей недели начнется... – ответил овчар. Сказав так, он положил ладони на руль и долго кашлял, глядя на дорогу перед собой. – Ну, а ближе к ноябрю заснежит уже по-серьезному. Вы, вообще, представляете, что такое зима в горах?

– Не-а...

– Стоит снегу пойти – так уж валит, будто небо прорвало, сутками напролет. И всякая жизнь останавливается. Только и хоронишься в доме, как черепаха в панцире, носа наружу не высунуть... В общем, что говорить – не для человека те места, и жить там невозможно.

– Но вы, тем не менее, как-то живете...

– Я овец люблю. У овец хороший характер, и человека они помнят в лицо... А вообще, за овцами довольно последить один год – и дальше уже все идет по кругу. Осенью у них случка, потом зимуешь с ними до самой весны, весной они ягнят рожают, летом пасутся. А там уже молодые барашки подрастают – и снова по осени случку устраиваешь. И опять все с начала. Овцы в стаде каждый год обновляются, так что средний возраст у стада всегда один и тот же. И только я все старею понемногу. А с годами, знаете, все хлопотнее выбираться из города...

– А зимой овцы чем занимаются? – спросила подруга.

Овчар, не выпуская руля, обернулся и посмотрел на нее долгим взглядом – так, словно впервые осознал факт ее присутствия у себя в машине. На дороге не было ни единого встречного автомобиля, и лицо его выглядело спокойным, разве что капельки холодного пота чуть поблескивали на висках.

– Зиму овцы проводят в овчарне, – ответил он наконец, отвернувшись обратно к рулю.

– Им, наверное, там очень скучно, да?

– А вам в вашей жизни скучно?

– Н-не знаю...

– Вот и овцы так же, – кивнул овчар. – Над вопросами такими не задумываются, а если и задумаются – ответа все равно не знают. Жуют свое сено, мочатся в загонах, ссорятся друг с дружкой по-легкому, да ягнят в утробе вынашивают – так, глядишь, и проводят зиму...

Подъем становился все круче. Внезапно дорога вильнула в одну сторону, потом так же резко в другую – и выписала между сопками зигзаг наподобие латинской буквы "S". Луга за окном исчезли, и по обеим сторонам дороги непроглядными стенами потянулся лес. Лишь изредка в просветах между деревьями мелькали небольшие поляны.

– Когда снега побольше навалит – машине в этих краях вообще не проехать, – сообщил нам овчар. – Я уже не говорю о том, что ездить сюда некому и незачем.

– А что, альпинистских баз или лыжных курортов здесь не бывает? – спросила подруга.

– Да ничего здесь нет! Ничего нет, потому и турист не едет. И городок постепенно хиреет все больше. До начала семидесятых это был процветающий сельскохозяйственный центр – образцовый пример того, как возделывать землю в морозном климате. Но потом риса по всей стране стало производиться с таким излишком, что никто уже не хотел заниматься хозяйством в таком холодильнике.