Скачать 120.06 Кбайт
Бойцовский клуб.
У пас в бойцовском клубе больше нет имен.
Твое имя не имеет значения.
Твоя фамилия не имеет значения.
Номер третий откуда-то знает, что мне нужно. Он проводит захват рукой и прижимает мою голову к груди. Темно и душно, воздуха ровно столько, чтобы не заснуть. Он удерживает голову сгибом руки, как младенца или футбольный мяч, а костяшками второй руки молотит меня по голове.
До тех пор, пока обломки моих зубов не протыкают мне щеку.
До тех пор, пока дыра в моей щеке не соединяется с уголком рта, отчего рваная, кровавая гримаса рассекает все мое лицо от носа до уха.
Номер третий лупцует меня до тех по пока не разбивает в кровь свой кулак.
До тех пор, пока слезы не начинают струиться у меня из глаз.
Все, кого ты любил, или бросят тебя или умрут.
Все, что ты создал, будет забыто.
Все, чем ты гордился, будет со временем выброшено на помойку.
Я – Озимандия, я – мощный царь царей.
Еще один удар, мои челюсти щелкают, и откушенная половина моего языка падает на пол, где на нее кто-то наступает.
Маленькая фигурка жены Патрика Мэддена становится на колени рядом с телом своего мужа, а кругом пьяные богачи – люди, которых Мэддены считали своими друзьями, хохочут во все горло.
Она зовет его:
– Патрик?
Лужа крови становится все больше и больше, и, наконец, касается края ее юбки.
Она говорит:
– Патрик, кончай, хватит притворяться мертвым!
Кровь начинает подниматься по ткани ее юбки за счет капиллярного эффекта – все выше и выше и выше.
Вокруг меня участники «Проекта Разгром» начинают кричать.
И вслед за ними начинает кричать жена Патрика Мэддена.
А в подвале бара «Арсенал» Тайлер Дерден падает на пол теплым комком окровавленного мяса. Великий и ужасный Тайлер Дерден, который на мгновение обрел совершенство и сказал, что минутное совершенство оправдывает все усилия.
И я встаю и начинаю новый бой, потому что хочу умереть. Ведь только умирая, мы перестаем быть участниками «Проекта Разгром».
29
Тайлер вновь стоит передо мной: он как всегда красив красотой ангела-блондина.
А я – окровавленный образец биологической ткани, подсыхающий на голом матрасе в моей комнате на Бумажной улице.
Из моей комнаты исчезли все вещи.
Зеркало, на котором висела фотография моей ноги, сделанная тогда, когда у меня десять минут был рак. Хуже, чем рак. Зеркало исчезло. Дверь шифоньера открыта: шесть пар белых рубашек, черные брюки, нижнее белье, носки, туфли – все исчезло.
Тайлер командует:
– Вставай!
Под кажущейся человеку нерушимой поверхностью вещей зачастую вызревают кошмары.
Все потихоньку рассыпается.
Обезьянки-астронавты куда-то подевались.
Все перевезено в другое место: человеческий жир, спальные койки, деньги. Деньги – в первую очередь.
Тайлер говорит:
– Меньше всего мы нуждаемся в твоем мученичестве. В твоей мученической смерти.
Ты не имеешь права на печальную и трагичную смерть: твоя смерть должна быть радостной, возвышающей смертью.
Тайлер, мне так больно. Убей меня прямо сейчас.
– Вставай!
Лучше убей меня. Убей меня. Убей меня. Убей меня. Убей меня.
– Ты должен умереть величественной смертью, – говорит Тайлер. – Только представь себе: ты стоишь на вершине высочайшего здания в мире, которое захвачено участниками «Проекта Разгром». Дым валит из окон. Мебель падает на головы глазеющей толпы. Опера смерти, величественное зрелище – вот что нам требуется.
Нет, говорю я. Слишком долго ты использовал меня.
– Если ты не согласишься, мы займемся Марлой.
Веди меня, говорю я.
– Тогда вылезай, сука, из этой долбаной норы, – говорит Тайлер, – и садись к нам в машину.
Вот как мы с Тайлером оказались на крыше небоскреба «Паркер-Моррис» и вот почему ствол пистолета Тайлера находится у меня во рту.
Нам осталось жить последние десять минут.
Как и небоскребу «Паркер-Моррис». Я знаю это, потому что это знает Тайлер.
* * *
Ствол пистолета утыкается мне в самые гланды. А Тайлер говорит:
– Мы умрем не на самом деле.
Я отодвигаю ствол языком, так чтобы он упирался в щеку, и говорю:
– Тайлер, что ты городишь! Мы же не вампиры!
Нам осталось жить последние восемь минут.
Пистолет – только на тот случай, если полицейские вертолеты прилетят быстрее.
С точки зрения Бога, на крыше находится один человек, засунувший ствол пистолета к себе в рот, но я-то знаю, что пистолет – в руке у Тайлера.
Возьмите одну часть 98%-ной дымящей азотной кислоты, и смешайте с тремя частями концентрированной серной кислоты.
Вы получите нитроглицерин.
Осталось семь минут.
Смешайте нитроглицерин с опилками, и вы получите отличный пластит. Некоторые предпочитают смешивать нитроглицерин с ватой и английской солью. Это тоже дает неплохой результат. А некоторые мешают нитру с парафином. Но при этом получается ненадежная взрывчатка.
Твое имя не имеет значения.
Твоя фамилия не имеет значения.
Номер третий откуда-то знает, что мне нужно. Он проводит захват рукой и прижимает мою голову к груди. Темно и душно, воздуха ровно столько, чтобы не заснуть. Он удерживает голову сгибом руки, как младенца или футбольный мяч, а костяшками второй руки молотит меня по голове.
До тех пор, пока обломки моих зубов не протыкают мне щеку.
До тех пор, пока дыра в моей щеке не соединяется с уголком рта, отчего рваная, кровавая гримаса рассекает все мое лицо от носа до уха.
Номер третий лупцует меня до тех по пока не разбивает в кровь свой кулак.
До тех пор, пока слезы не начинают струиться у меня из глаз.
Все, кого ты любил, или бросят тебя или умрут.
Все, что ты создал, будет забыто.
Все, чем ты гордился, будет со временем выброшено на помойку.
Я – Озимандия, я – мощный царь царей.
Еще один удар, мои челюсти щелкают, и откушенная половина моего языка падает на пол, где на нее кто-то наступает.
Маленькая фигурка жены Патрика Мэддена становится на колени рядом с телом своего мужа, а кругом пьяные богачи – люди, которых Мэддены считали своими друзьями, хохочут во все горло.
Она зовет его:
– Патрик?
Лужа крови становится все больше и больше, и, наконец, касается края ее юбки.
Она говорит:
– Патрик, кончай, хватит притворяться мертвым!
Кровь начинает подниматься по ткани ее юбки за счет капиллярного эффекта – все выше и выше и выше.
Вокруг меня участники «Проекта Разгром» начинают кричать.
И вслед за ними начинает кричать жена Патрика Мэддена.
А в подвале бара «Арсенал» Тайлер Дерден падает на пол теплым комком окровавленного мяса. Великий и ужасный Тайлер Дерден, который на мгновение обрел совершенство и сказал, что минутное совершенство оправдывает все усилия.
И я встаю и начинаю новый бой, потому что хочу умереть. Ведь только умирая, мы перестаем быть участниками «Проекта Разгром».
29
Тайлер вновь стоит передо мной: он как всегда красив красотой ангела-блондина.
А я – окровавленный образец биологической ткани, подсыхающий на голом матрасе в моей комнате на Бумажной улице.
Из моей комнаты исчезли все вещи.
Зеркало, на котором висела фотография моей ноги, сделанная тогда, когда у меня десять минут был рак. Хуже, чем рак. Зеркало исчезло. Дверь шифоньера открыта: шесть пар белых рубашек, черные брюки, нижнее белье, носки, туфли – все исчезло.
Тайлер командует:
– Вставай!
Под кажущейся человеку нерушимой поверхностью вещей зачастую вызревают кошмары.
Все потихоньку рассыпается.
Обезьянки-астронавты куда-то подевались.
Все перевезено в другое место: человеческий жир, спальные койки, деньги. Деньги – в первую очередь.
Тайлер говорит:
– Меньше всего мы нуждаемся в твоем мученичестве. В твоей мученической смерти.
Ты не имеешь права на печальную и трагичную смерть: твоя смерть должна быть радостной, возвышающей смертью.
Тайлер, мне так больно. Убей меня прямо сейчас.
– Вставай!
Лучше убей меня. Убей меня. Убей меня. Убей меня. Убей меня.
– Ты должен умереть величественной смертью, – говорит Тайлер. – Только представь себе: ты стоишь на вершине высочайшего здания в мире, которое захвачено участниками «Проекта Разгром». Дым валит из окон. Мебель падает на головы глазеющей толпы. Опера смерти, величественное зрелище – вот что нам требуется.
Нет, говорю я. Слишком долго ты использовал меня.
– Если ты не согласишься, мы займемся Марлой.
Веди меня, говорю я.
– Тогда вылезай, сука, из этой долбаной норы, – говорит Тайлер, – и садись к нам в машину.
Вот как мы с Тайлером оказались на крыше небоскреба «Паркер-Моррис» и вот почему ствол пистолета Тайлера находится у меня во рту.
Нам осталось жить последние десять минут.
Как и небоскребу «Паркер-Моррис». Я знаю это, потому что это знает Тайлер.
* * *
Ствол пистолета утыкается мне в самые гланды. А Тайлер говорит:
– Мы умрем не на самом деле.
Я отодвигаю ствол языком, так чтобы он упирался в щеку, и говорю:
– Тайлер, что ты городишь! Мы же не вампиры!
Нам осталось жить последние восемь минут.
Пистолет – только на тот случай, если полицейские вертолеты прилетят быстрее.
С точки зрения Бога, на крыше находится один человек, засунувший ствол пистолета к себе в рот, но я-то знаю, что пистолет – в руке у Тайлера.
Возьмите одну часть 98%-ной дымящей азотной кислоты, и смешайте с тремя частями концентрированной серной кислоты.
Вы получите нитроглицерин.
Осталось семь минут.
Смешайте нитроглицерин с опилками, и вы получите отличный пластит. Некоторые предпочитают смешивать нитроглицерин с ватой и английской солью. Это тоже дает неплохой результат. А некоторые мешают нитру с парафином. Но при этом получается ненадежная взрывчатка.
|
|