Рассверлите проделанное отверстие при помощи сверл с увеличивающимся диаметром, пока в него не начнет входить воронка. Затем заполните трубку взрывчатым или легковоспламеняющимся веществом на ваш вкус. Неплох в этом случае самодельный напалм. Бензин, смешанный с замороженным концентратом апельсинового сока или с кошачьим дерьмом.

Замечательно взрывается также смесь марганцовки и сахарной пудры. Суть в том, чтобы смешать хорошо горящее вещество с тем, которое обеспечивает большое количество кислорода для горения. Если горение идет достаточно быстро, то его называют взрывом.

Перекись бария и цинковая пыль.

Аммиачная селитра и алюминиевый порошок.

Nouvelle cuisine анархии.

Нитрат бария под соусом из серы и древесного угля. Отличный порох.

Bon appetit.

Наполните всем этим компьютерный монитор, и когда кто-нибудь включит компьютер, у него под носом взорвутся пара-другая килограммов пороха.

Беда в том, что я немного любил своего начальника.

Если ты американец мужского пола и христианского вероисповедания, то твой отец – это модель твоего Бога. Иногда отца тебе может заменить карьера.

А вот Тайлер моего начальника не любил.

Полиция ищет меня. Я последним покинул здание в пятницу вечером. Я проснулся за рабочим столом, с влажным пятном от моего сонного дыхания на столешнице и голосом Тайлера в телефонной трубке, который сказал мне:

– Выйди на улицу. У нас есть машина.

«Кадиллак».

Мои руки все еще пахли бензином.

Автомеханик из бойцовского клуба спросил меня, что я хотел бы сделать перед смертью. Я сказал, что хочу уйти с работы. Я сам разрешил Тайлеру. Будь как дома. Убей моего начальника.

Я доезжаю на автобусе до конечной остановки, большой, покрытой щебнем площадки, откуда пригородные автобусы отправляются в разные стороны по дорогам, разбегающимся между пустых автостоянок и вспаханных полей. Водитель достает пакет с завтраком и термос, и смотрит на меня через зеркало над его головой.

Я думаю, где бы мне спрятаться так, чтобы копы меня не нашли. С заднего сиденья я вижу, что кроме меня и водителя в автобусе находится еще человек двадцать. Я насчитал двадцать голов.

Двадцать выбритых налысо голов.

Водитель поворачивается в кресле и обращается ко мне:

– Мистер Дерден, сэр! Я восхищен тем, что вы делаете.

Я никогда не видел его прежде.

– Вы должны простить меня, сэр, – говорит водитель, – но в комитете мне сказали, что вы сами велели поступать подобным образом.

Бритые головы поворачиваются к тебе одна за другой. Затем один за другим бойцы встают. У одного в руках тряпка, от которой несет эфиром. Тот, который ближе всего к тебе, держит в руке охотничий нож. Это автомеханик из бойцовского клуба.

– Вы – смельчак, сэр, – говорит водитель, – вы назначили домашнее задание сами себе.

Механик говорит водителю:

– Заткнись. Стой на стреме и не болтай.

В руке у одного из обезьянок-астронавтов резиновая лента. Ты знаешь, что сейчас тебе стянут яйца. Обезьянки начинают двигаться по проходу к тебе.

Механик говорит:

– Вы же знаете правила, мистер Дерден. Вы же сами сказали. Вы сказали, что если кто-нибудь попытается закрыть клуб, даже вы сами, то ему отрежут яйца.

Помидоры.

Абрикосы.

Шары.

Huevos.

Представь только, как лучшая часть тебя лежит в пластиковом мешке в морозильнике на Бумажной улице.

– Вы же знаете: сопротивление бесполезно, – говорит механик.

Водитель смотрит в зеркало и жует свой сандвич.

Полицейская сирена завывает где-то вблизи. Вдалеке, в поле, тарахтит трактор. Птицы. Заднее окно в автобусе наполовину открыто. Облака. Высокая трава на краю автобусной площадки. Пчелы или мухи гудят в траве.

– Сейчас мы сделаем небольшую операцию, – говорит автомеханик из бойцовского клуба. – На этот раз это не просто угроза, мистер Дерден. На этот раз мы их отрежем.

Водитель автобуса говорит:

– Это копы.

Сирена воет уже где-то перед самым автобусом.

Итак, с кем же мне придется бороться?

Полицейский автомобиль подъезжает к автобусу, мигая красными и синими огнями, и кто-то кричит снаружи:

– Всем оставаться на месте!

И я спасен.

Вроде бы.

Я могу рассказать копам про Тайлера. Я расскажу им все про бойцовский клуб. Меня, скорее всего, посадят, но тогда уже «Проект Разгром» станет их проблемой, и мне не придется больше смотреть на этот острый нож.

Полицейские взбегают по ступенькам в автобус, и первый из них спрашивает:

– Уже отрезали?

Второй добавляет:

– Режьте скорее, выписан ордер на его арест.

Затем он приподнимает фуражку и говорит:

– Ничего личного, мистер Дерден. Очень рад, наконец, познакомиться с вами.

Вы совершаете огромную ошибку, говорю я.

Механик говорит:

– Вы нас предупреждали, что скажете именно это.

Я – не Тайлер Дерден.

– И на этот счет вы нас предупреждали.