Софи и Роберт чувствовали, как гудят под ними пуленепробиваемые шины от соприкосновения с гладким асфальтом. Лэнгдон опустил драгоценный сверток на пол, развернул и достал шкатулку розового дерева. Софи подвинулась поближе, теперь они сидели бок о бок. «Мы с ней похожи на маленьких ребятишек, склонившихся над рождественским подарком», – подумал Лэнгдон.

По контрасту с теплыми оттенками палисандрового дерева инкрустированная роза на крышке была сработана из породы более светлых тонов, возможно, из тополя, и даже в полумраке излучала, казалось, слабое свечение. Роза. Многие армии и религии пользовались этим символом, не чужд он был и тайным обществам. Розенкрейцеры. Рыцари Розового креста.

– Давайте, – сказала Софи. – Откройте же ее.

Лэнгдон глубоко вздохнул и перед тем, как поднять крышку, бросил последний восхищенный взгляд на изысканное изображение цветка с пятью лепестками. Затем отпер защелку, приподнял крышку, и взорам их предстал находившийся внутри предмет.

Лэнгдон успел пофантазировать на тему того, что может находиться в этой шкатулке, но теперь было ясно: ни одна из самых смелых его фантазий не подтвердилась. В шкатулке, обитой блестящим малиновым шелком, угнездился предмет, постичь предназначение которого с первого взгляда было просто невозможно.

Это был каменный цилиндр размером примерно с банку для упаковки теннисных мячей, сделанный из белого, хорошо отполированного мрамора. Но при этом он был не цельным, а собранным из отдельных частей. Пять мраморных дисков размером с пончик накладывались друг на друга и скреплялись между собой изящной медной полоской. Вообще все это очень походило на калейдоскоп с колесиками. Концы цилиндра прикрывали чашечки из мрамора, отчего заглянуть в него оказалось невозможно. По бульканью жидкости внутри можно было догадаться, что цилиндр полый.

Но гораздо больше Лэнгдона заинтриговали надписи, выгравированные на внешней поверхности цилиндра. На каждом из пяти дисков были аккуратно и четко выгравированы серии букв, весь алфавит, причем на каждом диске разный. Цилиндр с буквами напомнил Лэнгдону любимую игрушку его детства, трубочку, состоявшую из нескольких «стаканчиков» с буквами, вращая которые можно было составлять разные слова.

– Поразительно, не правда ли? – прошептала Софи. Лэнгдон посмотрел на нее:

– Прямо не знаю, что и сказать. Что за чертовщина? В глазах Софи замерцал огонек.

– Мой дед вырезал такие из дерева, это было его хобби. А вообще это изобретение Леонардо да Винчи.

Даже в полумраке, царившем в кузове, было видно, как изумился Лэнгдон.

– Да Винчи? – пробормотал он, всматриваясь в странный цилиндр.

– Да. Эта штука называется криптекс. Если верить деду, ее украшают отрывки из секретных дневников Леонардо.

– Но для чего предназначен этот цилиндр?

Софи вспомнила все сегодняшние события и сделала единственный возможный вывод:

– Это тоже сейф. Для хранения секретной информации. Лэнгдон удивленно воззрился на нее.

Софи объяснила, что одним из любимых занятий ее деда было конструирование моделей по изобретениям да Винчи. Талантливый ремесленник, Жак Соньер, проводивший долгие часы у себя в мастерской, просто обожал создавать имитации произведений различных великих мастеров – ювелирные изделия Фаберже (пепельницы и вазочки, украшенные перегородчатой эмалью) и менее изящные, но куда более практичные поделки по наброскам Леонардо да Винчи.

Даже беглого просмотра дневников да Винчи было достаточно, чтобы понять, почему этот светоч науки и искусств был столь знаменит открытиями, так и не воплощенными в реальность. Да Винчи начертил планы и схемы сотен изобретений, которые так и не удалось создать. И любимейшим времяпрепровождением Соньера было воплощение в реальность самых невразумительных проектов Леонардо: хронометров, водяных насосов, криптексов и даже робота в доспехах средневекового французского рыцаря во всех деталях – теперь рыцарь украшал письменный стол в его кабинете. Спроектированный Леонардо с целью изучения анатомии и наследственности в 1495 году, этот робот-рыцарь был снабжен специальным механизмом, который приводил в движение все его суставы. Он мог сидеть, размахивать руками, двигать головой на гибкой шее, а также открывать и закрывать рот. Одетый в доспехи рыцарь был, по мнению Софи, самым прекрасным творением деда… до тех пор, пока она не увидела в шкатулке розового дерева криптекс из белого мрамора.

– Как-то он сделал для меня почти такой же, когда я была маленькой, – сказала Софи. – Но такого красивого и искусного видеть не доводилось.

Лэнгдон не отводил глаз от шкатулки.

– А я никогда не слышал о криптексах.

Софи не удивилась. Большинство нереализованных изобретений Леонардо никогда не изучались, даже названий не получили. Термин «криптекс» был, по всей вероятности, изобретен ее дедом. Вполне подходящее название для прибора, использующего достижения криптографии в целях защиты информации, нанесенной на валик или свиток.