Скачать 48.72 Кбайт
Элементы физиологии
Какое-нибудь животное питается тем, что убивает другое животное.
Гипотеза о живой молекуле объясняет нам явления, относящиеся к солитерам, круглым глистам, червям, паразитам, явления гноя, язв, злокачественность рака и других болезней, при которых жидкости (организма) становятся прожорливыми, как животные, жгучими, как огонь.
Растения обладают способностью очищать зловонный воздух.
На востоке деревья, посаженные вокруг могил, служат для предупреждения вредных влияний от трупных испарений.
Деревья необходимы на берегах каналов в Голландии.
Бешенство вызывает водобоязнь, сообщая отверстию пищевода чувствительность дыхательного горла.
Особенные случаи выздоровления.
О ревности.
Одна женщина, ревновавшая своего мужа к служанке, тяжело заболела физически и душевно. Она находилась в ванне, когда ей сообщили о смерти мужа. Она спросила:
“Но верно ли это?” “Совершенно верно”,— сказали ей. И она сразу выздоровела.
О любви.
Один молодой человек, отчаявшись добиться взаимности у предмета своей страсти, выстрелил себе из пистолета в голову. Он остался жив, но лишился рассудка от раны. Во время его болезни родным пришло в голову привести к нему его возлюбленную. Он поднял глаза, увидел ее, воскликнул: “Ах, мадемуазель, это вы!..” — и сразу выздоровел.
О страдании.
Один французский офицер потерял ухаживавшую за ним сестру милосердия, итальянку, в которую он влюбился.
Его друзья нашли одну куртизанку, которая необычайно походила на нее.
Они пригласили своего товарища на ужин. К концу ужина они приказали ввести куртизанку, переодетую сестрой милосердия. Офицер взглянул на нее и воскликнул: “Ах, друзья мои, я вижу их обеих, я схожу с ума...” Тут он упал в кресло и умер.
Об истерических припадках.
У одного мужчины была жена, которая сильно страдала от истерических припадков. Эта женщина безумно любила своего мужа. Мне пришла в голову мысль воспользоваться этой страстью, чтобы вызвать у нее какой-нибудь живой интерес, ибо в болезнях подобного рода в этом именно и заключается главная трудность: всякий страдающий истерическими припадками человек может вылечиться, если он того захочет, но все дело в том, чтобы заставить его захотеть и использовать этот интерес для его излечения. “Вы посоветовали мужу симулировать болезнь жены?” — “Да”.— “И тогда эта женщина забыла свои припадки, чтобы заняться припадками своего мужа?” — “Именно”,— “Она стала водить его гулять и прогуливаться сама, она заставила его пилить дрова и пилила их сама, заставила его вскапывать землю и вскапывала ее сама, заставила его ездить верхом и сама ездила верхом, заставила его работать и сама работала, заставила его развлекаться в обществе и развлекалась сама, добилась того, что он потерял свою симулированную истерию, а она потеряла свою действительную истерию?” — “И я строго запретил мужу раскрывать жене когда бы то ни было наш секрет”.— “Вы поступили благоразумно, очень благоразумно, ибо как можно доверять человеку, который был способен обманывать нас шесть месяцев подряд?” — “Для нашего блага?” — “Для нашего блага!” — “Я еще велел ему время от времени притворяться, будто у него наступают рецидивы, и он продолжает это делать до сих пор”.— “Чтобы распоряжаться своей женой, как марионеткой, и заставить ее делать все, что ему угодно?” — “О нет, припадки у него возобновляются лишь тогда, когда его жене угрожает повторение ее припадков”.— “Это очень остроумно и достойно прекрасного врача”.— “Я очень доволен, что вы такого мнения...”
С кавалером де Лувилем случился удар. Его начинают окликать, вокруг него кричат, но от него нельзя добиться ни слова. Мопертюи, присутствовавший при этой сцене, сказал: “Иду на пари, что я заставлю его говорить”. Он тотчас же приближается к умирающему и кричит ему в ухо: “Господин кавалер, двенадцать раз двенадцать?” Кавалер отвечает: “Сто сорок четыре”. Но только это он и успел сказать.
Врачи, медицина.
Никаких книг я не читаю с большей охотой, чем медицинские книги; ни с какими людьми я не беседую с большим интересом, чем с врачами, но лишь тогда, когда я здоров.
Так как всякое ощущение, всякое заболевание телесны, то отсюда следует, что существует физическая медицина, одинаково применимая к телу и к душе. Но я считаю ее почти неприложимой на практике, потому что необходимо было бы довести до совершенства физиологию, необходимо было бы перейти от целого к органам, от органов к их связи, дойти, одним словом, почти до элементарной молекулы, чтобы предупредить все опасности, связанные с этой практикой.
До сих пор существует лишь несколько общих средств, на которые можно положиться, именно такие средства, как режим, упражнения, развлечения, время и природа. Остальное чаще может оказаться скорее вредным, чем благотворным, сколько бы ни сердился на это г-н Лекамю, с таким бесстрашием и с таким знанием дела предписывающий кровопускания, слабительные, ванны, воды, настойки, отвары и все другие прелести медицинского искусства, которые так редко годятся в случае серьезных болезней и которыми так неохотно пользуются великие врачи.
Гипотеза о живой молекуле объясняет нам явления, относящиеся к солитерам, круглым глистам, червям, паразитам, явления гноя, язв, злокачественность рака и других болезней, при которых жидкости (организма) становятся прожорливыми, как животные, жгучими, как огонь.
Растения обладают способностью очищать зловонный воздух.
На востоке деревья, посаженные вокруг могил, служат для предупреждения вредных влияний от трупных испарений.
Деревья необходимы на берегах каналов в Голландии.
Бешенство вызывает водобоязнь, сообщая отверстию пищевода чувствительность дыхательного горла.
Особенные случаи выздоровления.
О ревности.
Одна женщина, ревновавшая своего мужа к служанке, тяжело заболела физически и душевно. Она находилась в ванне, когда ей сообщили о смерти мужа. Она спросила:
“Но верно ли это?” “Совершенно верно”,— сказали ей. И она сразу выздоровела.
О любви.
Один молодой человек, отчаявшись добиться взаимности у предмета своей страсти, выстрелил себе из пистолета в голову. Он остался жив, но лишился рассудка от раны. Во время его болезни родным пришло в голову привести к нему его возлюбленную. Он поднял глаза, увидел ее, воскликнул: “Ах, мадемуазель, это вы!..” — и сразу выздоровел.
О страдании.
Один французский офицер потерял ухаживавшую за ним сестру милосердия, итальянку, в которую он влюбился.
Его друзья нашли одну куртизанку, которая необычайно походила на нее.
Они пригласили своего товарища на ужин. К концу ужина они приказали ввести куртизанку, переодетую сестрой милосердия. Офицер взглянул на нее и воскликнул: “Ах, друзья мои, я вижу их обеих, я схожу с ума...” Тут он упал в кресло и умер.
Об истерических припадках.
У одного мужчины была жена, которая сильно страдала от истерических припадков. Эта женщина безумно любила своего мужа. Мне пришла в голову мысль воспользоваться этой страстью, чтобы вызвать у нее какой-нибудь живой интерес, ибо в болезнях подобного рода в этом именно и заключается главная трудность: всякий страдающий истерическими припадками человек может вылечиться, если он того захочет, но все дело в том, чтобы заставить его захотеть и использовать этот интерес для его излечения. “Вы посоветовали мужу симулировать болезнь жены?” — “Да”.— “И тогда эта женщина забыла свои припадки, чтобы заняться припадками своего мужа?” — “Именно”,— “Она стала водить его гулять и прогуливаться сама, она заставила его пилить дрова и пилила их сама, заставила его вскапывать землю и вскапывала ее сама, заставила его ездить верхом и сама ездила верхом, заставила его работать и сама работала, заставила его развлекаться в обществе и развлекалась сама, добилась того, что он потерял свою симулированную истерию, а она потеряла свою действительную истерию?” — “И я строго запретил мужу раскрывать жене когда бы то ни было наш секрет”.— “Вы поступили благоразумно, очень благоразумно, ибо как можно доверять человеку, который был способен обманывать нас шесть месяцев подряд?” — “Для нашего блага?” — “Для нашего блага!” — “Я еще велел ему время от времени притворяться, будто у него наступают рецидивы, и он продолжает это делать до сих пор”.— “Чтобы распоряжаться своей женой, как марионеткой, и заставить ее делать все, что ему угодно?” — “О нет, припадки у него возобновляются лишь тогда, когда его жене угрожает повторение ее припадков”.— “Это очень остроумно и достойно прекрасного врача”.— “Я очень доволен, что вы такого мнения...”
С кавалером де Лувилем случился удар. Его начинают окликать, вокруг него кричат, но от него нельзя добиться ни слова. Мопертюи, присутствовавший при этой сцене, сказал: “Иду на пари, что я заставлю его говорить”. Он тотчас же приближается к умирающему и кричит ему в ухо: “Господин кавалер, двенадцать раз двенадцать?” Кавалер отвечает: “Сто сорок четыре”. Но только это он и успел сказать.
Врачи, медицина.
Никаких книг я не читаю с большей охотой, чем медицинские книги; ни с какими людьми я не беседую с большим интересом, чем с врачами, но лишь тогда, когда я здоров.
Так как всякое ощущение, всякое заболевание телесны, то отсюда следует, что существует физическая медицина, одинаково применимая к телу и к душе. Но я считаю ее почти неприложимой на практике, потому что необходимо было бы довести до совершенства физиологию, необходимо было бы перейти от целого к органам, от органов к их связи, дойти, одним словом, почти до элементарной молекулы, чтобы предупредить все опасности, связанные с этой практикой.
До сих пор существует лишь несколько общих средств, на которые можно положиться, именно такие средства, как режим, упражнения, развлечения, время и природа. Остальное чаще может оказаться скорее вредным, чем благотворным, сколько бы ни сердился на это г-н Лекамю, с таким бесстрашием и с таким знанием дела предписывающий кровопускания, слабительные, ванны, воды, настойки, отвары и все другие прелести медицинского искусства, которые так редко годятся в случае серьезных болезней и которыми так неохотно пользуются великие врачи.
|
|