Скачать 33.78 Кбайт
Современные психотерапевтические подходы к лечению болезней и улучшению здоровья.
Однако, я считаю, что подготовка к смерти должна начинаться гораздо раньше. Мы должны научить наших детей и молодых людей принимать свою смертность. В этом случае им не придется проходить через все эти стадии, когда они будут неизлечимо больны и у них будет так мало времени на незавершенные дела.
Качество вашей жизни повышается после того, как вы заглянули в лицо смерти.
[38]
«Когда лучше всего сообщить неизлечимо больному пациенту о его диагнозе?»
Как только диагноз подтвердится, пациенту следует сообщить о том, что он серьезно болен. Ему сразу нужно подать надежду, то есть сообщить обо всех возможных способах лечения. Затем мы обычно ожидаем, что пациент будет спрашивать о подробностях. Если он просит более подробной информации, я предпочитаю отвечать честно. Я не говорю пациенту, что он умирает, или что он неизлечимо болен. Я просто говорю ему, что он серьезно болен, и что мы делаем все возможное, чтобы ему помочь. Я не призываю насильно заставлять пациентов заглянуть в лицо смерти, когда они к этому не готовы. Когда они готовы обсудить тему смерти и умирания, мы должны их выслушать, мы должны ответить на их вопросы, но мы не должны лишать их проблеска надежды, который им может понадобиться, чтобы жить до самой смерти.
«Что вы говорите пациенту, если он спрашивает, почему он умирает?»
Я говорю ему, что не знаю, и я могу сказать: «Что вы на самом деле хотите знать?» Тогда пациент может начать объяснять, что он всю жизнь добросовестно трудился и только собрался выходить на пенсию. Почему это случилось сейчас? Или он может сказать: «Мои дети еще слишком малы; они даже не начали ходить в школу. Все, что я хочу — это еще несколько лет, чтобы я мог увидеть, как подрастают мои дети». Если вы будете сидеть и слушать, пациент будет в основном говорить сам. Все это поможет ему выразить свои чувства. Вы не можете заранее подготовиться к тому, что вы скажите. Просто скажите то, что вам покажется подходящим в этот момент, а когда вы не знаете, что сказать, просто признайте это.
«Когда разговариваешь с близким тебе человеком, который умирает, следует честно выразить чувства страха, потери, разлуки, то есть перестать играть в игры?»
Да.
«Всегда ли уместно для врача рассказывать умирающему пациенту о своих настоящих чувствах? Я не разобрался в своих собственных чувствах по поводу смерти и умирания, и поэтому я думаю, не опасно ли будет раскрывать мои чувства перед пациентами?»
Сообщать о своих чувствах иногда небезопасно. Если вы входите в палату и говорите: «Я надеюсь, что она не умрет в мое дежурство», — то таким чувствами не стоит делиться с пациентом. Если вы чувствуете дискомфорт и беспомощность, и, тем не менее, вы действительно хотите помочь пациенту, вы можете сказать: «Я точно не знаю, чем я могу вам помочь, хотя мне хотелось бы. Что конкретно я могу сделать, чтобы вы
[39]
почувствовали себя лучше?» Я довольно часто говорю своим пациентам о том, что чувствую некоторую беспомощность или не знаю, что сказать, а потом сижу молча и жду от пациента указаний, которые могли бы мне помочь. Это помогает ему делиться со мной своими чувствами, и мы стараемся вместе найти решение.
«На какой стадии следует начинать разговоры с пациентом о смерти?»
Вы не должны начинать этих разговоров. Вы ждете, пока он сам не поднимет эту тему. Если он говорит о боли, говорите с ним о боли. Если он выражает страх смерти, вы выслушиваете его и спрашиваете, чего конкретно он боится. Если он хочет заняться устройством своих похорон или написать завещание, вы не пытаетесь убедить его, что еще слишком рано, вы помогаете ему найти адвоката и привести дела в порядок.
«Как помочь родителям принять предстоящую смерть 19-летнего сына? Оба они осознают, что смерть приближается, но они не могут говорить об этом — ни между собой, ни с сыном».
Иногда людям нужен катализатор, и вы можете взять на себя эту роль. Вы можете сказать родителям: «Вам будет легче, если вы расскажете о своих чувствах, своих тревогах вашему сыну? Это облегчит для него завершение некоторых незавершенных дел, касающихся вас троих». Если они не способны этого сделать, не настаивайте, но, по крайней мере, вы поделитесь своим клиническим опытом. Это поможет им открыться.
«Поскольку вы не верите в прогнозы по поводу того, сколько месяцев или лет проживет пациент, как вы считаете, будет ли полезно сообщить ему, какие у него шансы прожить определенный отрезок времени, например, три месяца, один год, два года?»
Мы обнаружили, что у пациентов, которым сказали, сколько месяцев они проживут, дела идут плохо. Мы не можем предсказать точно, и если пациент проживет дольше, он часто оказывается в трудной ситуации — как будто он уже не живет и в то же время не способен умереть. Я думаю, что гораздо полезнее и определенно точнее, сказать: «Я не знаю точно, сколько времени вы проживете, но ситуация очень серьезная». Если пациент настаивает на более подробной информации, врач должен дать некоторые приблизительные статистические данные, чтобы у пациента было какое-то представление о том, сколько у него времени, чтобы привести свои дела в порядок.
Качество вашей жизни повышается после того, как вы заглянули в лицо смерти.
[38]
«Когда лучше всего сообщить неизлечимо больному пациенту о его диагнозе?»
Как только диагноз подтвердится, пациенту следует сообщить о том, что он серьезно болен. Ему сразу нужно подать надежду, то есть сообщить обо всех возможных способах лечения. Затем мы обычно ожидаем, что пациент будет спрашивать о подробностях. Если он просит более подробной информации, я предпочитаю отвечать честно. Я не говорю пациенту, что он умирает, или что он неизлечимо болен. Я просто говорю ему, что он серьезно болен, и что мы делаем все возможное, чтобы ему помочь. Я не призываю насильно заставлять пациентов заглянуть в лицо смерти, когда они к этому не готовы. Когда они готовы обсудить тему смерти и умирания, мы должны их выслушать, мы должны ответить на их вопросы, но мы не должны лишать их проблеска надежды, который им может понадобиться, чтобы жить до самой смерти.
«Что вы говорите пациенту, если он спрашивает, почему он умирает?»
Я говорю ему, что не знаю, и я могу сказать: «Что вы на самом деле хотите знать?» Тогда пациент может начать объяснять, что он всю жизнь добросовестно трудился и только собрался выходить на пенсию. Почему это случилось сейчас? Или он может сказать: «Мои дети еще слишком малы; они даже не начали ходить в школу. Все, что я хочу — это еще несколько лет, чтобы я мог увидеть, как подрастают мои дети». Если вы будете сидеть и слушать, пациент будет в основном говорить сам. Все это поможет ему выразить свои чувства. Вы не можете заранее подготовиться к тому, что вы скажите. Просто скажите то, что вам покажется подходящим в этот момент, а когда вы не знаете, что сказать, просто признайте это.
«Когда разговариваешь с близким тебе человеком, который умирает, следует честно выразить чувства страха, потери, разлуки, то есть перестать играть в игры?»
Да.
«Всегда ли уместно для врача рассказывать умирающему пациенту о своих настоящих чувствах? Я не разобрался в своих собственных чувствах по поводу смерти и умирания, и поэтому я думаю, не опасно ли будет раскрывать мои чувства перед пациентами?»
Сообщать о своих чувствах иногда небезопасно. Если вы входите в палату и говорите: «Я надеюсь, что она не умрет в мое дежурство», — то таким чувствами не стоит делиться с пациентом. Если вы чувствуете дискомфорт и беспомощность, и, тем не менее, вы действительно хотите помочь пациенту, вы можете сказать: «Я точно не знаю, чем я могу вам помочь, хотя мне хотелось бы. Что конкретно я могу сделать, чтобы вы
[39]
почувствовали себя лучше?» Я довольно часто говорю своим пациентам о том, что чувствую некоторую беспомощность или не знаю, что сказать, а потом сижу молча и жду от пациента указаний, которые могли бы мне помочь. Это помогает ему делиться со мной своими чувствами, и мы стараемся вместе найти решение.
«На какой стадии следует начинать разговоры с пациентом о смерти?»
Вы не должны начинать этих разговоров. Вы ждете, пока он сам не поднимет эту тему. Если он говорит о боли, говорите с ним о боли. Если он выражает страх смерти, вы выслушиваете его и спрашиваете, чего конкретно он боится. Если он хочет заняться устройством своих похорон или написать завещание, вы не пытаетесь убедить его, что еще слишком рано, вы помогаете ему найти адвоката и привести дела в порядок.
«Как помочь родителям принять предстоящую смерть 19-летнего сына? Оба они осознают, что смерть приближается, но они не могут говорить об этом — ни между собой, ни с сыном».
Иногда людям нужен катализатор, и вы можете взять на себя эту роль. Вы можете сказать родителям: «Вам будет легче, если вы расскажете о своих чувствах, своих тревогах вашему сыну? Это облегчит для него завершение некоторых незавершенных дел, касающихся вас троих». Если они не способны этого сделать, не настаивайте, но, по крайней мере, вы поделитесь своим клиническим опытом. Это поможет им открыться.
«Поскольку вы не верите в прогнозы по поводу того, сколько месяцев или лет проживет пациент, как вы считаете, будет ли полезно сообщить ему, какие у него шансы прожить определенный отрезок времени, например, три месяца, один год, два года?»
Мы обнаружили, что у пациентов, которым сказали, сколько месяцев они проживут, дела идут плохо. Мы не можем предсказать точно, и если пациент проживет дольше, он часто оказывается в трудной ситуации — как будто он уже не живет и в то же время не способен умереть. Я думаю, что гораздо полезнее и определенно точнее, сказать: «Я не знаю точно, сколько времени вы проживете, но ситуация очень серьезная». Если пациент настаивает на более подробной информации, врач должен дать некоторые приблизительные статистические данные, чтобы у пациента было какое-то представление о том, сколько у него времени, чтобы привести свои дела в порядок.
|
|