§26, 100).


Историк науки определяет культуру средних веков "как культуру текста, как комментаторскую культуру, в которой слово – ее начало и ее конец – все ее содержание" (Рабинович, 1979, 269). Для средневекового мышления текст – это не только имя или Евангелие, но и ритуал, и храм, и небеса (С.С. Аверинцев: "небеса как т е к с т, читаемый астрологом"). Вся средневековая наука – это "наука по поводу слова, единственного средства для схоластического 'экспериментирования'" (Рабинович, 1979, 262).
Говоря о различии в отношении к слову между средними веками и новым временем, С. С. Аверинцев пишет: "Карл Моор у Шиллера не может энергичнее выбранить свой век, как назвав его "чернильным" веком. Средние века и впрямь были – в одной из граней своей сути – "чернильными" веками. Это времена "писцов" как хранителей культуры и "Писания" как ориентира жизни, это времена трепетного преклонения перед святыней пергамента и букв" (Аверинцев, 1977, 208).

25. Мистика и магия букв
Позднеиудейское "преклонение перед алфавитом как вместилищем неизреченных тайн" (Аверинцев, 1977, 201) побуждало ближневосточных и европейских мистиков искать сокровенный смысл в каждой букве – сокращенную, свернутую, зашифрованную Богом формулу некоторого жизненно важного принципа, обладающего сакральной ценностью. Мистические интерпретации алфавита развивались в сочинениях пифагорейцев, гностиков, каббалистов, астрологов, чернокнижников.


Общую направленность и сам дух этого "всматривания в букву" можно почувствовать по одному старинному рассуждению о латинском алфавите: "Латинский Алфавит является идеографическим отражением великих греческих мифов ; по этой причине он преподносит нам удобное для пользования 'выражение' фундаментальных истин, содержащихся в человеке и во Вселенной, истин живых, 'Божеств', которые представляют собой манифестацию Единой Истины, созидательной и суверенной" (цит. по работе: Гельб, 1982, 221).
В иудейской мистической "Книге творения" ("Сефер иецира"), алфавит трактуется как образ вселенной, при этом мир предстает как комбинация чисел и букв. Ср. отрывок из пересказа "Книги творения", составленного М. Холлом по пяти английским переводам, но, кажется, все же позволяющего представить стиль каббалистического мышления: "Есть двадцать две основные буквы (и звука). Три из них являются первыми элементами (вода, воздух, огонь), началами, или матерями. Материнские буквы напоминают весы, на одной чаше – добродетели, на другой – пороки, а язык уравновешивает их. Эти три Матери заключают в себе великую, удивительную и неизвестную тайну, запечатанную шестью крыльями (или элементарными окружностями): бинарными (активными и пассивными) воздухом, водой, огнем" и т.д. (Холл, 1992, 419; еще один фрагмент из этой книги приводится в §78).

Каждой букве приписывается ряд значений. "Так, алеф, первая буква еврейского алфавита, означала быка*; ее числовое значение – 1; ее физическое соответствие – дыхание; ее планетарное или зодиакальное соответствие – солнце; символическое – воля, сила; цветовое – бледно-желтый; направительное – сверху вниз и т.д." (цит. по статье В.Н. Топорова "Письмена" в МНМ, II, 315). О мистике букв в каббале см. также §78.

* Звук, который передавался буквой алеф, звучал в начале древнееврейского слова, обозначавшего быка; древнее начертание этой буквы (к которому восходят первые буквы греческого, латинского и кириллического алфавита – соответственно А [альфа], А [а] и А [аз]), по-видимому, представляло собой перевернутое "вверх ногами" (в некоторых древнесемитских алфавитах – повернутое на 90 градусов) схематичное изображение рогатой морды. Не случайно, конечно, и то, что алфавит начинается буквой, которой приписывается значение именно быка – ведь бык, по древнейшим мифологическим представлениям многих народов, – это верховное божество. Ср. языческо-христианскую загадку из старинного апокрифа "Беседа трех святителей": "Что есть вол корову роди? – Господь землю сотвори". Роди, сотвори – в церковнославянском языке формы одного из прошедших времен (аориста).

Полным сакрального значения представлялось само число б у к в в алфавите. Так, ветхозаветный канон образуют 22 книги – по числу букв в древнееврейском алфавите; в канонических текстах мифологического эпоса древних греков – в "Илиаде" и "Одиссее" – по 24 песни (в соответствии с 24 буквами греческого алфавита).

Вера в тайные смыслы букв, в сакральную силу самого начертания знака вызывала разнообразные виды магии – над буквами или с помощью букв. Древнееврейская запись имени Бога – с помощью одних согласных (поскольку в древнееврейском письме гласные не обозначались) – в Византии была осмыслена как "прикровенное" (тайное) выражение святого имени. Над сокращенно записанным словом ставилась черта, первоначально с тем же назначением, какое сейчас имеет подчеркивание, – т.е. это было средством графического выделения каких-то слов. Позже в византийской и церковнославянской письменности и сами сокращения святых слов, и черточка над ними* были осмыслены как знак святости, и это стало единственно допустимой записью сакральных слов.