Скачать 26.7 Кбайт
О загадке воображения, вопросах мировоззрения и неудачах самопознания
Как известно, И.Кант полагал, что принципы его формальной этики обязательны не только для людей, но для всех вообще конечных разумных существ [11]. Правда, ни одно из таких утверждений не является в действительности бесспорным. Что касается эмпирических обобщений, то всегда сохраняется вероятность их опровержения, хотя для этого не достаточно абстрактного заявления о возможности исключений из общего правила, необходимо указать конкретные факты. Кроме того, существенные отличия в области фундаментальных психологических характеристик приводят к радикальной трансформации предмета исследования. В этом случае возможность взаимного понимания утрачивается, первоначальная постановка проблемы лишается смысла, а решение не представляет прежнего интереса. С другой стороны, уверенность в понимании чужих мотивов, интересов и склонностей в каждом отдельном случае позволяет предполагать сходство оснований, определяющих отношение к различным предметам.
Следующее затруднение связано с тем, что психология неизбежно сталкивается с явлениями, относительно которых не располагает достаточными объяснениями. Основные, элементарные понятия эмпирических наук часто оказываются неясными, спорными и туманными. Дискуссии физиков (и метафизиков) о природе электричества или силы тяжести отражают естественное стремление понять подобные качества и феномены на основе каких-либо более простых начал и принципов. При этом необходимость в дальнейшем обосновании появляется не в отношении наблюдаемых фактов, а затрагивает так называемые скрытые качества. В области психологии этого можно избежать, если рассматривать только те особенности или черты сходства, которые непосредственно обнаруживаются при рассмотрении наблюдаемых состояний или феноменов. Суждения об этих предметах не следует ставить в зависимость от метафизических концепций бытия, теоретических моделей психики или гипотез о природе сознания. Говоря словами Канта, это должны быть аналитические, а не синтетические суждения.
Что касается фактов, то все они до некоторой степени определяются теоретическими представлениями наблюдателя. Из этого иногда делают вывод, что факты, вообще говоря, не могут подтверждать или опровергать теорий. В таком случае каждая гипотеза, объясняющая внутренний опыт, рассматривает свои особенные факты, в существенных чертах возникающие в процессе применения теоретических представлений к реальности. Результатом является зависимость выводов психологии от принятой точки зрения, то есть релятивизм, отмеченный ранее в области метафизики. Например, З.Фрейд принимал за теоретическую основу определенные гипотезы о человеческой природе, а В.Соловьев придерживался совершенно иных взглядов по данному вопросу, но при этом каждый считал, что его теория подтверждается фактами. Единственная возможность устранения всех этих противоречий заключается в том, чтобы установить, с общего согласия, что-либо инвариантное, универсальное и постоянное. При этом необходимо принимать к рассмотрению гипотезы и свидетельства из области натуралистического и мистического мировосприятия, сознательного и бессознательного опыта, реального и фантастического мира. Объяснение не должно противоречить какой-либо точке зрения или произвольно интерпретировать чужие мысли. Напротив, путем анализа и сопоставления требуется указать то, что присутствует в составе всех фактов и теоретических идей согласно их собственной логике. Основной недостаток антропологических исследований заключается в поиске глубоких причин, а не самых общих характеристик.
Собственно, еще в работах Канта предпринята наиболее известная попытка объяснения причин метафизических разногласий, в качестве альтернативы предшествующим учениям догматического и скептического характера. В дальнейшем как последователи, так и решительные противники рационалистической философии Канта неоднократно обращались к вопросам и темам аксиологии, антропологии, психологии и метафизики. Представители баденской школы неокантианства считали критический анализ претендующих на общезначимость и необходимость оценок основной философской задачей [12 ]. В то же время, они никогда не рассматривали изучение ценностей или нормативного сознания в качестве средства для разрешения старых метафизических вопросов, поскольку саму метафизику после Канта считали нелепой и невозможной. Кроме того, данное направление проникнуто стремлением отчетливо разграничить философию и психологию, вследствие чего совершенно исключалось применение эмпирических методов для решения собственно философских вопросов. В противоположность таким настроениям своих современников, известный психолог и один из основателей философии прагматизма У.Джеймс в ряде своих работ [14] подчеркивает значение метафизических проблем, отмечает их связь с практическими интересами людей и утверждает, что предпочтение той или иной системы мировоззрения (материализм или идеализм, теизм или пантеизм, эмпиризм или рационализм) обусловлено чертами характера или темпераментом человека. Джеймс предложил различные варианты классификации темпераментов и перечислил соответствующие им черты миросозерцания.
Следующее затруднение связано с тем, что психология неизбежно сталкивается с явлениями, относительно которых не располагает достаточными объяснениями. Основные, элементарные понятия эмпирических наук часто оказываются неясными, спорными и туманными. Дискуссии физиков (и метафизиков) о природе электричества или силы тяжести отражают естественное стремление понять подобные качества и феномены на основе каких-либо более простых начал и принципов. При этом необходимость в дальнейшем обосновании появляется не в отношении наблюдаемых фактов, а затрагивает так называемые скрытые качества. В области психологии этого можно избежать, если рассматривать только те особенности или черты сходства, которые непосредственно обнаруживаются при рассмотрении наблюдаемых состояний или феноменов. Суждения об этих предметах не следует ставить в зависимость от метафизических концепций бытия, теоретических моделей психики или гипотез о природе сознания. Говоря словами Канта, это должны быть аналитические, а не синтетические суждения.
Что касается фактов, то все они до некоторой степени определяются теоретическими представлениями наблюдателя. Из этого иногда делают вывод, что факты, вообще говоря, не могут подтверждать или опровергать теорий. В таком случае каждая гипотеза, объясняющая внутренний опыт, рассматривает свои особенные факты, в существенных чертах возникающие в процессе применения теоретических представлений к реальности. Результатом является зависимость выводов психологии от принятой точки зрения, то есть релятивизм, отмеченный ранее в области метафизики. Например, З.Фрейд принимал за теоретическую основу определенные гипотезы о человеческой природе, а В.Соловьев придерживался совершенно иных взглядов по данному вопросу, но при этом каждый считал, что его теория подтверждается фактами. Единственная возможность устранения всех этих противоречий заключается в том, чтобы установить, с общего согласия, что-либо инвариантное, универсальное и постоянное. При этом необходимо принимать к рассмотрению гипотезы и свидетельства из области натуралистического и мистического мировосприятия, сознательного и бессознательного опыта, реального и фантастического мира. Объяснение не должно противоречить какой-либо точке зрения или произвольно интерпретировать чужие мысли. Напротив, путем анализа и сопоставления требуется указать то, что присутствует в составе всех фактов и теоретических идей согласно их собственной логике. Основной недостаток антропологических исследований заключается в поиске глубоких причин, а не самых общих характеристик.
Собственно, еще в работах Канта предпринята наиболее известная попытка объяснения причин метафизических разногласий, в качестве альтернативы предшествующим учениям догматического и скептического характера. В дальнейшем как последователи, так и решительные противники рационалистической философии Канта неоднократно обращались к вопросам и темам аксиологии, антропологии, психологии и метафизики. Представители баденской школы неокантианства считали критический анализ претендующих на общезначимость и необходимость оценок основной философской задачей [12 ]. В то же время, они никогда не рассматривали изучение ценностей или нормативного сознания в качестве средства для разрешения старых метафизических вопросов, поскольку саму метафизику после Канта считали нелепой и невозможной. Кроме того, данное направление проникнуто стремлением отчетливо разграничить философию и психологию, вследствие чего совершенно исключалось применение эмпирических методов для решения собственно философских вопросов. В противоположность таким настроениям своих современников, известный психолог и один из основателей философии прагматизма У.Джеймс в ряде своих работ [14] подчеркивает значение метафизических проблем, отмечает их связь с практическими интересами людей и утверждает, что предпочтение той или иной системы мировоззрения (материализм или идеализм, теизм или пантеизм, эмпиризм или рационализм) обусловлено чертами характера или темпераментом человека. Джеймс предложил различные варианты классификации темпераментов и перечислил соответствующие им черты миросозерцания.
|
|