Скачать 26.7 Кбайт
О загадке воображения, вопросах мировоззрения и неудачах самопознания
Но все подобные аргументы можно назвать доказательством только условно и столь же метафорически, как говорят о доказательствах в искусстве. Такие доводы замечательны тем, что при желании можно их принимать, но допустимо столь же произвольно отвергнуть. В конечном счете, только законы правильного логического мышления и достоверно установленные эмпирические факты представляют два универсальных критерия, соответствие которым всеми признается достаточным основанием для уверенности в том, что некоторое утверждение истинно.
Оба способа доказательства находят применение в области философии. Согласно одной точке зрения, произвольности оценок и выводов можно избежать путем рассуждения в соответствии с универсальными закономерностями правильного мышления. В этом отношении философия испытала значительное влияние математики, в частности геометрии. Точное дедуктивное знание противопоставляли случайному и бездоказательному мнению. Общеизвестные примеры подобных рассуждений содержатся в диалектике Платона и в системах более поздних авторов. Однако разум, закономерности и принципы правильного мышления понимали различным образом. Разногласия относительно природы и способностей разума выражаются в том, что в сознании открывали совершенно различные и часто противоположные способности и структуры: «естественный свет», априорные формы созерцания и мышления, категории, моральный закон, интеллектуальную интуицию, спекулятивный метод, способность созерцания подлинного идеального бытия и т.д. Пожалуй, единственным бесспорным свойством разума или рассудка можно считать способность строить логически правильные умозаключения и выводы, которые верны при условии, что истинны их посылки. Впрочем, и это качество не является однозначно определенным в связи с возможностью различных логических систем и правил вывода. В отличие от геометрии Евклида, где имеются основанные на интуитивной очевидности наглядного представления аксиомы, в области философии таких основоположений нет. В итоге, разум в обычном и общепринятом понимании не содержит каких-либо принципов, позволяющих решать философские проблемы, а трактовка разума, при которой такие принципы обнаруживаются, не является общепринятой. Разум не противоречит различным онтологическим представлениям, и споры между взаимно противоречащими учениям неразрешимы рационально.
Согласно другой точке зрения, преодолеть произвольность рассуждений можно путем обращения к фактам и реально существующему порядку вещей. В этом случае достоверность посылок будет гарантирована независимым от воли и воображения опытом, что характерно для естественных наук, законы которых выгодно отличаются от произвольных метафизических построений своей обоснованностью и практической эффективностью. Однако понятие опыта нуждается в уточнении, а содержание опыта необходимо отделить от необоснованных домыслов и гипотез. Парадокс заключается в том, что в эту последнюю категорию попадают не только сомнительные философские абстракции (субстанция, причинность, материя и т.п.), но также субъект мышления и объекты, называемые обыкновенно предметами внешнего мира. Полагая, что только опыт составляет единственную реальность, остается приписывать реальное существование исключительно субъективным восприятиям и относить к числу достоверно установленных фактов только состояния сознания в настоящий момент времени. Этот результат известен под названием «солипсизм момента». Впрочем, солипсизм предполагает существование субъекта, а в ходе анализа опыта таковой не обнаруживается. В итоге, последовательный эмпиризм приводит к своеобразной философии мгновенного тождества бытия и мышления.
Но для подобного радикального вывода нет достаточного основания. Поскольку невозможно доказать или опровергнуть реальность того, что оказывается за пределами индивидуального опыта в данный момент времени (например, опыта других субъектов или сознаний, собственного прошлого и будущего опыта), то более оправдано скептическое заключение, согласно которому невозможно судить о структуре бытия исключительно на основании данных опыта, потому что их недостаточно для какого-либо определенного вывода.
Попутно обнаруживается, что в основе эмпирических научных теорий лежат разнообразные метафизические допущения: причинная связь событий, реальность субъекта, внешнего мира, а также других людей и доверие к их наблюдениям и сообщениям, существование в прошлом субъекта и мира, о чем известно только благодаря воспоминаниям и косвенным свидетельствам. Такие постулаты, принятые без обсуждения и доказательства, делают возможными дальнейшие более специальные рассуждения и гипотезы. Эти основополагающие принципы могут быть исключены из рассмотрения в частных науках, потому что естественно отнести их к области философии. Что касается самой философии, то она, в отличие от эмпирических наук, не может избежать исследования собственных оснований, поскольку эти основания не остаются за пределами круга ее интересов. Поэтому философия, придающая значение достоверности своих выводов, не может быть основана на аксиомах.
Оба способа доказательства находят применение в области философии. Согласно одной точке зрения, произвольности оценок и выводов можно избежать путем рассуждения в соответствии с универсальными закономерностями правильного мышления. В этом отношении философия испытала значительное влияние математики, в частности геометрии. Точное дедуктивное знание противопоставляли случайному и бездоказательному мнению. Общеизвестные примеры подобных рассуждений содержатся в диалектике Платона и в системах более поздних авторов. Однако разум, закономерности и принципы правильного мышления понимали различным образом. Разногласия относительно природы и способностей разума выражаются в том, что в сознании открывали совершенно различные и часто противоположные способности и структуры: «естественный свет», априорные формы созерцания и мышления, категории, моральный закон, интеллектуальную интуицию, спекулятивный метод, способность созерцания подлинного идеального бытия и т.д. Пожалуй, единственным бесспорным свойством разума или рассудка можно считать способность строить логически правильные умозаключения и выводы, которые верны при условии, что истинны их посылки. Впрочем, и это качество не является однозначно определенным в связи с возможностью различных логических систем и правил вывода. В отличие от геометрии Евклида, где имеются основанные на интуитивной очевидности наглядного представления аксиомы, в области философии таких основоположений нет. В итоге, разум в обычном и общепринятом понимании не содержит каких-либо принципов, позволяющих решать философские проблемы, а трактовка разума, при которой такие принципы обнаруживаются, не является общепринятой. Разум не противоречит различным онтологическим представлениям, и споры между взаимно противоречащими учениям неразрешимы рационально.
Согласно другой точке зрения, преодолеть произвольность рассуждений можно путем обращения к фактам и реально существующему порядку вещей. В этом случае достоверность посылок будет гарантирована независимым от воли и воображения опытом, что характерно для естественных наук, законы которых выгодно отличаются от произвольных метафизических построений своей обоснованностью и практической эффективностью. Однако понятие опыта нуждается в уточнении, а содержание опыта необходимо отделить от необоснованных домыслов и гипотез. Парадокс заключается в том, что в эту последнюю категорию попадают не только сомнительные философские абстракции (субстанция, причинность, материя и т.п.), но также субъект мышления и объекты, называемые обыкновенно предметами внешнего мира. Полагая, что только опыт составляет единственную реальность, остается приписывать реальное существование исключительно субъективным восприятиям и относить к числу достоверно установленных фактов только состояния сознания в настоящий момент времени. Этот результат известен под названием «солипсизм момента». Впрочем, солипсизм предполагает существование субъекта, а в ходе анализа опыта таковой не обнаруживается. В итоге, последовательный эмпиризм приводит к своеобразной философии мгновенного тождества бытия и мышления.
Но для подобного радикального вывода нет достаточного основания. Поскольку невозможно доказать или опровергнуть реальность того, что оказывается за пределами индивидуального опыта в данный момент времени (например, опыта других субъектов или сознаний, собственного прошлого и будущего опыта), то более оправдано скептическое заключение, согласно которому невозможно судить о структуре бытия исключительно на основании данных опыта, потому что их недостаточно для какого-либо определенного вывода.
Попутно обнаруживается, что в основе эмпирических научных теорий лежат разнообразные метафизические допущения: причинная связь событий, реальность субъекта, внешнего мира, а также других людей и доверие к их наблюдениям и сообщениям, существование в прошлом субъекта и мира, о чем известно только благодаря воспоминаниям и косвенным свидетельствам. Такие постулаты, принятые без обсуждения и доказательства, делают возможными дальнейшие более специальные рассуждения и гипотезы. Эти основополагающие принципы могут быть исключены из рассмотрения в частных науках, потому что естественно отнести их к области философии. Что касается самой философии, то она, в отличие от эмпирических наук, не может избежать исследования собственных оснований, поскольку эти основания не остаются за пределами круга ее интересов. Поэтому философия, придающая значение достоверности своих выводов, не может быть основана на аксиомах.
|
|