Скачать 15.4 Кбайт
Порфирий
В самом деле, при вопросе, что есть по качеству человек, мы говорим, что это- одаренное разумом, и при вопросе, каков по качеству ворон, мы говорим, что это- наделенное черным цветом; между тем обладание разумом есть различающий признак, а наделенность черным цветом- привходящий признак; когда же нам задан вопрос, в чем существо человека, мы отвечаем., что это-живое существо, а живое существо, это был род для человека.
Поэтому то обстоятельство, что род сказывается больше, чем об одном, отличает его от того, что сказывается только об одной из индивидуальных вещей, то, что он о различных по виду вещах, отличает его от определений, сказывающихся в качестве видов или в качестве собственных признаков, а то, что при указании существа , отделяет его от различающих признаков и от общих привходящих признаков, которые сказываются не при указании существа , не при указании качества или состояния всего того, о чем они сказываются. Таким образом данная здесь характеристика значения, присущего роду, не заключает в себе ни чего-либо излишнего, ни какой-либо неполноты.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
О ВИДЕ
О виде может быть речь и в отношении к образу каждой вещи, согласно чему сказано: Во-первых, здесь -достойный власти вид. И кроме того как о виде говорится также о том, что подчинено разъясненному выше роду, в соответствии с чем мы обычно говорим, что человек есть вид живого существа, причем живое существо, это-род, а белое, это-вид цвета и треугольник - вид формы. Но если, выявляя род, мы учитывали вид, сказавши, что род есть то, что сказывается в отношении многих и различных по виду вещей, при указании существа этих вещей, а вместе с тем мы вид обозначаем как то, что подчинено разъясненному выше роду, в таком случае надо твердо стоять на том, что так как и род есть род в отношении чего-нибудь и вид есть вид чего-нибудь (то и другое всегда в отношении друг к другу), поэтому и в формулировках определения как одного, так и другого необходимо одинаково пользоваться и тем и другим. Отсюда значение вида указывают и так: вид есть то, что ставится под родом и о чем род сказывается при указании его (т. е. вида) существа. А кроме того оно указывается и так: вид есть то, что сказывается о многих отличных по числу при указании существа этих вещей>. Но уже такая формулировка могла бы относиться только к самому последнему виду - к тому, что является только видом, между тем другие относятся и не к самым последним видам.
То, о чем здесь идет речь, могло бы стать ясным следующим образом. В каждой категории есть некоторые определения, которые являются в наивысшей мера родами, и, с другой стороны, -некоторые, которые являются в наивысшей мере видами, и между теми, которые являются в наивысшей мере родами, и теми, которые являются в наивысшей мере видами, имеются другие. В наивысшей мере родовой характер носит то, за пределы чего не может подняться какой-либо другой род, в наивысшей мере видовой характер то, за пределы чего не может опуститься другой вид, а между тем, что является в наивысшей мере родом, и тем, что является в наивысшей мере видом, помещаются другие определения, которые, оставаясь одними и теми же, оказываются и родами и видами, если, однако, их ставить в отношение то к одному, то к другому. То, о чем идет речь, можно пояснить на одной категории. Субстанция и сама это-род, а под нею находится тело, под телом- одушевленное тело, под этим последним - живое существо, под живым существом- разумное существо, под ним- человек, а под человеком - Сократ, Платон и отдельные люди. Но в этом ряду субстанция есть то, что является в наибольшей мере родом и выступает только как род, а человек-то, что является в наибольшей мере видом и выступает только как вид, тело же есть вид по отношению субстанции, но род по отношению к телу одушевленному. В свою очередь, и одушевленное тело есть вид по отношению .к телу, но род по отношению к живому существу (т. е. животному), и в свою очередь живое существо есть вид по отношению к одушевленному телу, но род по отношению к разумному существу, а разумное существо есть вид по отношению к живому существу, но род по отношению к человеку, человек же есть вид по отношению к разумному существу, но уже не является также и родом по отношению к отдельным людям, а есть только вид и все, что непосредственно сказывается перед индивидуумами, может быть только видом, но уже не - родом.
Таким образом, как субстанция стояла на самом верху, потому что раньше ее не было ничего, и являлась родом в наивысшей мере, так и человек представляет собою вид, за которым уже нет вида или чего-нибудь, способного делиться на виды, но уже идут те или другие индивидуальные вещи (ибо нечто индивидуальное есть Сократ и Платон и вот этот белый предмет), он оказывается исключительно только видом и самым последним видом, или - как мы сказали- видом в наивысшей мере; что же касается промежуточных звеньев, то в отношении к тому, что раньше их, они являются видами, а в отношении к тому, что после них, - родами.
Поэтому то обстоятельство, что род сказывается больше, чем об одном, отличает его от того, что сказывается только об одной из индивидуальных вещей, то, что он о различных по виду вещах, отличает его от определений, сказывающихся в качестве видов или в качестве собственных признаков, а то, что при указании существа , отделяет его от различающих признаков и от общих привходящих признаков, которые сказываются не при указании существа , не при указании качества или состояния всего того, о чем они сказываются. Таким образом данная здесь характеристика значения, присущего роду, не заключает в себе ни чего-либо излишнего, ни какой-либо неполноты.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
О ВИДЕ
О виде может быть речь и в отношении к образу каждой вещи, согласно чему сказано: Во-первых, здесь -достойный власти вид. И кроме того как о виде говорится также о том, что подчинено разъясненному выше роду, в соответствии с чем мы обычно говорим, что человек есть вид живого существа, причем живое существо, это-род, а белое, это-вид цвета и треугольник - вид формы. Но если, выявляя род, мы учитывали вид, сказавши, что род есть то, что сказывается в отношении многих и различных по виду вещей, при указании существа этих вещей, а вместе с тем мы вид обозначаем как то, что подчинено разъясненному выше роду, в таком случае надо твердо стоять на том, что так как и род есть род в отношении чего-нибудь и вид есть вид чего-нибудь (то и другое всегда в отношении друг к другу), поэтому и в формулировках определения как одного, так и другого необходимо одинаково пользоваться и тем и другим. Отсюда значение вида указывают и так: вид есть то, что ставится под родом и о чем род сказывается при указании его (т. е. вида) существа. А кроме того оно указывается и так: вид есть то, что сказывается о многих отличных по числу при указании существа этих вещей>. Но уже такая формулировка могла бы относиться только к самому последнему виду - к тому, что является только видом, между тем другие относятся и не к самым последним видам.
То, о чем здесь идет речь, могло бы стать ясным следующим образом. В каждой категории есть некоторые определения, которые являются в наивысшей мера родами, и, с другой стороны, -некоторые, которые являются в наивысшей мере видами, и между теми, которые являются в наивысшей мере родами, и теми, которые являются в наивысшей мере видами, имеются другие. В наивысшей мере родовой характер носит то, за пределы чего не может подняться какой-либо другой род, в наивысшей мере видовой характер то, за пределы чего не может опуститься другой вид, а между тем, что является в наивысшей мере родом, и тем, что является в наивысшей мере видом, помещаются другие определения, которые, оставаясь одними и теми же, оказываются и родами и видами, если, однако, их ставить в отношение то к одному, то к другому. То, о чем идет речь, можно пояснить на одной категории. Субстанция и сама это-род, а под нею находится тело, под телом- одушевленное тело, под этим последним - живое существо, под живым существом- разумное существо, под ним- человек, а под человеком - Сократ, Платон и отдельные люди. Но в этом ряду субстанция есть то, что является в наибольшей мере родом и выступает только как род, а человек-то, что является в наибольшей мере видом и выступает только как вид, тело же есть вид по отношению субстанции, но род по отношению к телу одушевленному. В свою очередь, и одушевленное тело есть вид по отношению .к телу, но род по отношению к живому существу (т. е. животному), и в свою очередь живое существо есть вид по отношению к одушевленному телу, но род по отношению к разумному существу, а разумное существо есть вид по отношению к живому существу, но род по отношению к человеку, человек же есть вид по отношению к разумному существу, но уже не является также и родом по отношению к отдельным людям, а есть только вид и все, что непосредственно сказывается перед индивидуумами, может быть только видом, но уже не - родом.
Таким образом, как субстанция стояла на самом верху, потому что раньше ее не было ничего, и являлась родом в наивысшей мере, так и человек представляет собою вид, за которым уже нет вида или чего-нибудь, способного делиться на виды, но уже идут те или другие индивидуальные вещи (ибо нечто индивидуальное есть Сократ и Платон и вот этот белый предмет), он оказывается исключительно только видом и самым последним видом, или - как мы сказали- видом в наивысшей мере; что же касается промежуточных звеньев, то в отношении к тому, что раньше их, они являются видами, а в отношении к тому, что после них, - родами.
|
|