Развитие транспортного сообщения и средств коммуникации способствовало установлению этих взаимосвязей и, следовательно, “интернационализации” конфликтов вдоль линий разломов. Благодаря процессам миграции возникли диаспоры в третьих цивилизациях. Благодаря средствам связи борющимся партиям стало проще обращаться с просьбами о помощи, а родственные им группы могут теперь сразу же узнавать о судьбе этих партий. Таким образом, “общее уплотнение” мира позволяет родственным группам обеспечивать борющимся партиям моральную, [c.411] дипломатическую, финансовую и материальную поддержку – и намного труднее стало этого не делать. Для предоставления подобной помощи развиваются международные сети, и эта помощь намного продлевает конфликт. По меткому выражению Г.Д.С. Гринуэя, основным признаком войн, идущих по линиям разломов, является “синдром родственных стран”


. Более того, даже малые проявления насилия между людьми, принадлежащими к различным цивилизациям, как правило, дают такие результаты и имеют такие далеко идущие последствия, каких не бывает в случаях внутрицивилизационного насилия. Когда в феврале 1995 года в Карачи террористы-сунниты расстреляли молившихся в мечети шиитов, они нарушили закон и создали проблему для Пакистана. Когда ровно год спустя еврейский поселенец убил двадцать девять мусульман, молившихся в Пещере патриархов в Хевроне, он сорвал переговорный процесс на Ближнем Востоке и создал проблему для всего мира.




Сфера распространения: кровавые границы ислама


Межобщинные конфликты и войны по линиям разломов являются предметом изучения истории; последняя насчитывает тридцать два этнических конфликта, случившихся во время “холодной войны”, включая войны по линиям разломов – между арабами и израильтянами, индийцами и пакистанцами, суданскими мусульманами и христианами, шри-ланкийскими буддистами и тамилами, ливанскими шиитами и маронитами. Войны идентичностей составили около половины всех гражданских войн в период 1940-х и 1950-х годов, но на протяжении последующих десятилетий эта доля составила уже около трех четвертей, и сила восстаний, в которых участвовали этнические группы, утроилась [c.412] за период между началом 1950-х годов и концом 1980-х годов. Поскольку упорное соперничество сверхдержав затмевало эти конфликты, они, не считая отдельных примечательных исключений, привлекали сравнительно мало внимания и зачастую рассматривались сквозь призму “холодной войны”. По мере того как “холодная война” близилась к завершению, межобщинные конфликты все более бросались в глаза и, что далеко не бесспорно, стали более распространенными, чем прежде. В истории этнических конфликтов на самом деле наблюдалось нечто очень похожее на “подъем”


.

Эти этнические конфликты и войны вдоль линий разломов не были распространены в равной степени среди цивилизаций. Основные конфликты происходили между сербами и хорватами в бывшей Югославии и между буддистами и индусами на Шри-Ланке, в то время как конфликты, сопряженные с меньшим уровнем насилия, отмечались между не-мусульманскими группами в ряде других мест. Однако преобладающее большинство конфликтов по линиям разломов имело место вдоль границы, петлей охватывающей Евразию и Африку, – вдоль границы, которая разделяет мусульман и не-мусульман. В то время как на глобальном, или на макроуровне мировой политики основное столкновение цивилизаций происходит между Западом и остальным миром, на локальном, или на микроуровне, оно происходит между исламом и другими религиями.

Между соседствующими мусульманскими и не-мусульманскими народами – глубокий антагонизм и ожесточенные конфликты. В Боснии мусульмане вели кровавую и разрушительную войну с православными сербами и участвовали в вооруженной борьбе с католиками-хорватами. В Косово албанские мусульмане страдают под сербским правлением и сформировали собственное подпольное параллельное правительство, и между двумя группами сохраняется высокая вероятность насилия. Албанское и греческое правительства оказались в ссоре друг с другом, [c.413] причиной чего стал вопрос о правах албанского и греческого меньшинств в этих странах. На протяжении всей истории турки и греки готовы вцепиться друг другу в глотку. На Кипре существуют враждебные друг другу государства турок-мусульман и православных греков. На Кавказе Турция и Армения являются историческими врагами, азербайджанцы и армяне вели войну за контроль над Нагорным Карабахом. На Северном Кавказе на протяжении двухсот лет чеченцы, ингуши и другие мусульманские народы сражались за свою независимость от России, эта борьба возобновилась в 1994 году. Столкновения имели место также между ингушами и православными осетинами. В бассейне Волги татары-мусульмане в прошлом вели борьбу с русскими и в начале 1990-х годов добились от России ненадежного компромисса в виде ограниченного суверенитета.

В течение всего девятнадцатого столетия Россия силой оружия постепенно расширяла свой контроль над мусульманскими народами Средней Азии. На протяжении 1980-х годов афганцы и русские вели крупномасштабную войну; с отступлением России эта война нашла свое продолжение в Таджикистане – между поддерживающей существующее правительство российской армией и повстанцами-исламистами.