Здесь находится тот мост, который связывает волю к собственному увековечению (так можно было бы назвать то, что есть общего у сексуальности и эротики) с ребенком. Половое влечение и любовь – оба они являются попытками реализовать свое «я». Первое хочет увековечить индивидуум путем телесного изображения, вторая– увековечить индивидуальность в ее духовном идеальном подобии. Только гениальный человек знает абсолютно бесчувственную любовь. Только он стремится создать вневременных детей, в которых получает выражение его глубочайшая духовная сущность.
Эту параллель можно проследить еще дальше. Многие, вслед за Новалисом, неоднократно повторяли, что половое влечение содержит в себе нечто родственное жестокости. Эта «ассоциация» имеет глубокое основание. Все, что рождено от женщины, должно непременно умереть. Перед ранней, преждевременной смертью в каждом существе вспыхивает сильнейшее половое влечение – это потребность оставить по себе какое нибудь создание. Таким образом, половой акт не с одной только психологической, но также этической и натурфилософской точки зрения кроет в себе глубочайшее родство с убийством: он отрицает женщину, он отрицает также мужчину. В идеальном случае он лишает их обоих сознания с тем, чтобы дать жизнь ребенку. Для этического мировоззрения вполне понятно, что всякое создание, возникшее таким путем, должно непременно погибнуть. Но для высшей эротики, как и для низшей сексуальности, женщина не является самоцелью, а только средством дать возможно полное и чистое отражение «я» любящего человека. Произведения художника представляют собою не что иное, как его неизменное «я» на различных этапах его жизненного пути, «я», которое он большей частью приписывает той или иной женщине, хотя бы эта женщина являлась плодом его богатой фантазии.
Реальная психология возлюбленной женщины при этом всегда исключается: в тот момент, когда мужчина любит женщину, он не может проникнуть взором в ее духовную сущность. В любви обыкновенно не становятся к женщине в отношения взаимопонимания, которые являются единственно нравственными отношениями между людьми. Нельзя любить человека, которого вполне знаешь, так как тогда вместе с тем Узнаешь и о всех несовершенствах, которые ему присущи, как человеку, любовь же простирается только на совершенство. Любовь к женщине возможна только тогда, когда ее мало смущают действительные качества, истинные желания и интересы, которые исключительно занимают данную женщину и которые окончательно противятся сосредоточению высших ценностей в ее личности. Любовь предполагает безграничный произвол в подмене психической реальности любимого существа совершенно иной реальностью. Попытка найти в женщине свою собственную сущность вместо того, чтобы видеть в женщине только женщину, необходимо предполагает пренебрежение ее эмпирической личностью. Эта попытка, таким образом, исполнена жестокости по отношению к женщине. В этом именно заключается корень эгоизма всякой любви, всякой ревности, эгоизма, который видит в женщине только несамостоятельный, зависимый предмет обладания, но который не обращает внимания на ее внутреннюю духовную жизнь.
На этом кончается параллель между жестокостью эротики и жестокостью сексуальности. Любовь есть убийство. Половое влечение отрицает тело и душу женщины, эротика – опять таки отрицает душу. Совершенно низменная сексуальность видит в женщине или аппарат для онанирования, или родильную машину. По отношению к женщине нельзя совершить более гнусного поступка, как обвинить ее в бесплодии. Если же какой нибудь кодекс признает бесплодие женщины легальным поводом к разводу, то уж, вероятно, более мерзкого пункта в нем найти нельзя. Высшая эротика беспощадно требует от женщины, чтобы она удовлетворяла потребности мужчины в обожании, чтобы она дала себя любить самым беспрепятственным образом, ибо мужчина хочет видеть в ней идеал свой осуществленным, он хочет вместе с ней создать духовное дитя. Таким образом любовь антилогична, так как она пренебрегает объективной истиной о женщине и совершенно отрешается от ее действительной созданности. Любовь, кроме того, жаждет иллюзии мысли и настойчиво добивается обмана разума. Больше того. Она антиэтична по отношению к женщине, так как она насильно хочет навязать ей притворство и обман, полнейшее совпадение ее желаний с желаниями другого, чуждого ей человека.
Эротика пользуется женщиной в качестве средства умерить и сократить борьбу сил, она требует от женщины только спустить ту ветвь, по которой мужчине легче будет взойти на высоту полного искупления.
Я далек от мысли отрицать героическое величие, которое содержит в себе высшая эротика, культ Мадонны. Как я могу закрывать глаза на величайшее явление, которое озарено именем Данте! В жизни этого величайшего почитателя Мадонны лежит такая безграничная, безмерная уступка ценности женщине, что один только дионисовский размах, с которым он отказался от своей ценности в пользу женщины, вопреки ее истинной сущности, производит впечатление чего то грандиозного.