Прекрасное лицо молодой женщины дрогнуло. Она приподняла ресницы и открыла глаза. Ослепительный мир предстал перед ней во всех красках. Но что-то нарушало эту идиллию. О да, обещание!.. Она поклялась, что сегодня, в день своего рождения, наконец определится в жизни. Вместо этого она (женщина, весящая не более ста фунтов *) лежит тихо, чувствуя себя толстой и загнанной в угол. За ее дачным домиком фанаты физической культуры, танцуя, идут по песку под лучами южного калифорнийского солнца. Всего лишь несколько лет назад эта картина в точности соответствовала ее представлениям о будущем.

* 45,4 кг (Прим. ред.).
Жизнь, полная приключений и нервного возбуждения, энергии и романтики, творчества, — так Нита представляла свою мечту в двадцать лет. Хотя Ните уже исполнилось двадцать пять, по уровню своего развития она все еще находится на ступени отрыва от родительских корней и воспринимает мир на уровне метаний и поисков двадцатилетней девушки. Это не так уж необычно. Хотя возрастные рамки каждого периода развития приблизительно определены, возраст индивидуумов может значительно различаться. Снова все дело в последовательности.

Ян проснулся и уже встает. Она смотрит на спину мужа. Каждое утро, когда он собирается на работу, ритуал повторяется вплоть до мелочей. Он надевает белый халат для работы в лаборатории, сматывает ленты электрокардиограмм и укладывает их в свой портфель. Она завидует его дисциплинированности. Но по-настоящему ее привлекает в нем умение рисковать.

Ян познакомил ее с риском путешествий на каяке, на доске для виндсерфинга. Они карабкались в горы, мчались на лыжах, обгоняя ветер. Нита поражалась возможностям своего тела. В связке с Яном она быстро поднималась на крутые склоны, свободно качалась на тросе, вбивая опоры во враждебный гранит. Мысль о том, что она все это может, возбуждала ее!

В нем она всегда чувствовала кипящую энергию. Когда она прислонялась к нему, происходил обмен энергией, и ей казалось, что она впитывает его сок. В ней снова появлялось чувство оптимизма.

Ян всегда должен был дойти до вершины горы или до последнего поворота реки. Он всегда был таким устремленным. Она же присоединилась к его целям, не имея своих.

“Это было опорой для меня, и такое положение меня устраивало. Ян очень гордился мной. А я чувствовала, что мы достигли зрелости в наших отношениях. Он совсем не походил на моего отца. Занятия отца были, скажем так, более цивилизованными. Ян ведет себя со мной как с взрослым человеком.

Однако он не говорит, как устроить мою жизнь”.

Для того чтобы понять, почему Нита, относящаяся к себе очень серьезно, чувствует себя такой закомплексованной и раздраженной, необходимо оценить ту пропасть, которая пролегла между образом жизни и правилами, которые дала ей семья. и тем имиджем, который она установила для себя. В первые восемнадцать лет жизни размеры мирка Ниты были очень малы. Ее родители — истинные католики. Девочка росла в маленьком провинциальном калифорнийском городке, посещала приходскую школу для девочек. Никто не знал, почему она вдруг избрала такой радикальный путь. Вероятно, период отрыва от родительских корней проходил у нее очень жестко. Она поступила в колледж и попала в более традиционную среду.

Студенческий городок Беркли был далеко от дома, однако только географической удаленности ей было недостаточно. Она пошла дальше. Попав в одну комнату с сексуально искушенной соседкой, Нита решила отойти от своих моральных устоев. Она принудила своего друга по учебе на подготовительных курсах переспать с ней. В течение нескольких месяцев Нита вращалась в новом окружении. Она была шокирована переменой, которая с ней произошла. Лишенная простой исповеди после всего, что с ней произошло, мысленно она хотела вернуться обратно. “Я хотела, чтобы мама сказала мне, что все хорошо”.

Нита ночевала в городском парке, спорила с полицией и постоянно сталкивалась с обычным насилием. Однако, выступая под обязательным тогда ритуальным знаменем “к черту систему”, эта маленькая хорошая девочка была до смерти напугана и искала выход.

Она приняла решение. “Беркли абсолютно лишил мои паруса ветра”. Ее прыжок был великолепен. Она отказалась от работы летом в Сан-Франциско и, довольная, вернулась домой. “Я должна была укрыться где-то”.

На всякий случай девушка отправила заявку в Стенфорд, думая, что ей откажут. Это позволило бы ей успокоиться и дало время для небольших разъездов. Совершенно очевидно, что она пыталась создать для себя мораторий. Но Стенфорд не оправдал надежд Ниты. Ее приняли.

Господи, какое там было окружение! Девушки ходили на занятия в нейлоне, и по их определению Нита была настоящей хиппи. Она вовсе не пыталась произвести такое впечатление, однако решила играть эту роль. Связавшись с молодой женщиной дурного поведения, искушенной Джессикой из Нью-Йорка, однажды она объявила соседкам по комнате: “Ночью мы пойдем развлекаться”. Они стали появляться во всех злачных местах, и вскоре эти походы превратились для них в самое обычное и даже обязательное дело, как для других — пить чай в университетском женском клубе.