Задействованная ею программа была написана на языке программирования Лимбо, который не был его специальностью. Но ему хватило одного взгляда, чтобы понять: никакая это не диагностика. Хейл мог понять смысл лишь двух слов. Но этого было достаточно.

«СЛЕДОПЫТ» ИЩЕТ…

— «Следопыт»? — произнес он. — Что он ищет? — Мгновение он испытывал неловкость, всматриваясь в экран, а потом принял решение.

Хейл достаточно понимал язык программирования Лимбо, чтобы знать, что он очень похож на языки Си и Паскаль, которые были его стихией. Убедившись еще раз, что Сьюзан и Стратмор продолжают разговаривать, Хейл начал импровизировать. Введя несколько модифицированных команд на языке Паскаль, он нажал команду ВОЗВРАТ. Окно местоположения «Следопыта» откликнулось именно так, как он рассчитывал.

ОТОЗВАТЬ «СЛЕДОПЫТА»? Он быстро нажал «Да».

ВЫ УВЕРЕНЫ? Он снова ответил «Да».

Мгновение спустя компьютер подал звуковой сигнал. «СЛЕДОПЫТ» ОТОЗВАН

Хейл улыбнулся. Компьютер только что отдал ее «Следопыту» команду самоуничтожиться раньше времени, так что ей не удастся найти то, что она ищет.

Помня, что не должен оставлять следов, Хейл вошел в систему регистрации действий и удалил все свои команды, после чего вновь ввел личный пароль Сьюзан. Монитор погас.

Когда Сьюзан вернулась в Третий узел, Грег Хейл как ни в чем не бывало тихо сидел за своим терминалом.




ГЛАВА 30


«Альфонсо XIII» оказался небольшим четырехзвездочным отелем, расположенным в некотором отдалении от Пуэрта-де-Хереса и окруженным кованой чугунной оградой и кустами сирени. Поднявшись по мраморным ступенькам, Дэвид подошел к двери, и она точно по волшебству открылась. Привратник проводил его в фойе.

— Багаж, сеньор? Я могу вам помочь?

— Спасибо, не надо. Мне нужен консьерж.

На лице привратника появилась обиженная гримаса, словно Беккер чем-то его оскорбил.

— Рог aqui, senor. — Он проводил Беккера в фойе, показал, где находится консьерж, и поспешил исчезнуть.

Фойе оказалось помещением с изысканной отделкой и элегантной обстановкой. Испанский Золотой век давным-давно миновал, но какое-то время в середине 1600-х годов этот небольшой народ был властелином мира. Комната служила гордым напоминанием о тех временах: доспехи, гравюры на военные сюжеты и золотые слитки из Нового Света за стеклом.

За конторкой с надписью КОНСЬЕРЖ сидел вежливый подтянутый мужчина, улыбающийся так приветливо, словно всю жизнь ждал минуты, когда сможет оказать любезность посетителю.

— En que puedo servile, senor? Чем могу служить, сеньор? — Он говорил нарочито шепеляво, а глаза его внимательно осматривали лицо и фигуру Беккера.

Беккер ответил по-испански:

— Мне нужно поговорить с Мануэлем. Загорелое лицо консьержа расплылось еще шире.

— Si, si, senor. Мануэль — это я. Чего желаете?

— Сеньор Ролдан из агентства сопровождения «Белена» сказал мне, что вы…

Взмахом руки консьерж заставил Беккера остановиться и нервно оглядел фойе.

— Почему бы нам не пройти сюда? — Он подвел Беккера к конторке. — А теперь, — продолжал он, перейдя на шепот, — чем я могу вам помочь?

Беккер тоже понизил голос:

— Мне нужно поговорить с одной из сопровождающих, которая, по-видимому, приглашена сегодня к вам на обед. Ее зовут Росио.

Консьерж шумно выдохнул, словно сбросив с плеч тяжесть.

— А-а, Росио — прелестное создание.

— Мне нужно немедленно ее увидеть.

— Но, сеньор, она занята с клиентом.

— Это очень важно, — извиняющимся тоном сказал Беккер. Вопрос национальной безопасности.

Консьерж покачал головой:

— Невозможно. Быть может, вы оставите…

— Всего на одну минуту. Она в столовой? Консьерж снова покачал головой:

— Ресторан закрылся полчаса назад. Полагаю, Росио и ее гость ушли на вечернюю прогулку. Если вы оставите для нее записку, она получит ее прямо с утра. — Он направился к полке с ячейками для ключей и почты.

— Быть может, я мог бы позвонить в номер и…

— Простите, — сказал консьерж, и вся его любезность мгновенно улетучилась. — В «Альфонсо Тринадцатом» строгие правила охраны приватности постояльцев.

Беккера не устраивала перспектива ждать десять часов, пока тучный немец со своей спутницей спустятся к завтраку.

— Я понимаю, — сказал он. — Извините за беспокойство. Повернувшись, он направился через фойе к выходу, где находилось вишневое бюро, которое привлекло его внимание, когда он входил. На нем располагался щедрый набор фирменных открыток отеля, почтовая бумага, конверты и ручки. Беккер вложил в конверт чистый листок бумаги, надписал его всего одним словом: «Росио» — и вернулся к консьержу.

— Извините, что я снова вас беспокою, — сказал он застенчиво. — Я вел себя довольно глупо. Я хотел лично сказать Росио, какое удовольствие получил от общения с ней несколько дней назад. Но я уезжаю сегодня вечером. Пожалуй, я все же оставлю ей записку. — И он положил конверт на стойку.

Консьерж взглянул на конверт и что-то грустно пробормотал себе под нос.