Это затрудняет возможность исторически справедливо оценить Аристотеля. В наше время его влияние столь враждебно ясному мышлению, что с трудом помнишь, какой огромный шаг вперед он сделал по сравнению со всеми своими предшественниками (включая Платона), какой превосходной, великолепной все еще казалась бы его логическая система, если бы она осталась одной из ступеней прогрессивного развития, вместо того чтобы стать (как это случилось на деле) тупиком в развитии логики, за которым последовало более двух тысяч лет застоя. Рассматривая предшественников Аристотеля, незачем напоминать читателю, что их труды не были в буквальном смысле слова вдохновенными; поэтому можно хвалить их за способности, за умение, мастерство, не будучи заподозренным в том, что соглашаешься со всеми их доктринами. Иное дело труды Аристотеля. Они все еще, особенно в вопросах логики, являются объектом споров, и их нельзя рассматривать исключительно в историческом аспекте.

Самое важное место в работах Аристотеля в области логики занимает учение о силлогизме. Силлогизм есть доказательство, состоящее из трех частей: большая посылка, меньшая посылка и заключение. Имеется несколько модусов силлогизма, каждому из которых схоласты присвоили название. Самым общеизвестным является модус, названный "Barbara".

Все люди смертны (большая посылка).
Сократ – человек (меньшая посылка).
Следовательно, Сократ смертен (заключение).

Или:

Все люди смертны.
Все греки – люди.
Следовательно, все греки смертны.

(Аристотель не делает различия между этими двумя модусами, что, как мы увидим, является ошибкой.)

Другие модусы следующие: ни одна рыба не разумна; все акулы – рыбы; следовательно, ни одна акула не разумна (это модус "Leiarent). Все люди разумны; некоторые животные суть люди; следовательно, некоторые животные разумны (это модус "Darii"). Ни один грек не черен; некоторые люди суть греки; следовательно, некоторые люди не черны (этот модус называется "Ferio"). Эти четыре модуса составляют "первую фигуру" силлогизма; Аристотель добавляет к ней вторую и третью фигуру, а схоласты четвертую. Доказано, что три позднейшие фигуры различными способами могут быть сведены к первой.

Из одной посылки может быть сделано несколько заключений. Из посылки "некоторые люди смертны" мы можем заключить, что "некоторые смертные суть люди". Согласно Аристотелю, это можно также вывести из посылки "все люди смертны". Из посылки "ни один бог не смертен" мы можем заключить, что "ни один из смертных не бог", но из посылки "все люди – не греки" не следует что "некоторые греки – не люди".

Помимо таких умозаключений, как вышеприведенные, Аристотель и его последователи думали, что всякое дедуктивное умозаключение строгой формулировки является силлогистическим. Выдвигая все решающие силу модусы силлогизма и выражая любое предполагаемое доказательство в силлогической форме, можно было бы избежать ошибок в логическом выводе.

Эта система явилась началом формальной логики и как таковая была одновременно и примечательной и важной. Но будучи рассматриваема как завершение, а не как начало формальной логики, она уязвима для критики по трем направлениям:


В силу формальных недостатков внутри самой системы.
По причине переоценки силлогизма по сравнению с другими нормами дедуктивного доказательства.
В силу переоценки дедукции как формы доказательства.
Следует сказать несколько слов о каждом из этих трех направлении критики.


1. Формальные недостатки. Начнем с двух утверждений: "Сократ – человек" и "все греки – люди". Между двумя этими утверждениями необходимо проводить резкое различие, чего нет в логике Аристотеля. Утверждение "все греки – люди" обычно истолковывается как подразумевающее, что существуют греки; без этого скрытого смысла некоторые силлогизмы Аристотеля необоснованны, возьмем к примеру: "Все греки – люди, все греки – белые, следовательно, некоторые люди белые". Это заключение имеет силу, если греки существуют, но не иначе. Если бы мне пришлось сказать "все золотые горы суть горы, все золотые горы суть золотые, следовательно, некоторые горы – золотые", мое заключение было бы ложным, хотя в некотором смысле мои посылки были бы истинными. Если мы хотим, чтобы наше утверждение было более ясным, мы должны разделить единое утверждение "все греки – люди" на два: одно "имеются греки" и другое – "если нечто является греком, то это человек". Последнее остается чисто гипотетическим и не подразумевает того, что существуют греки.
Таким образом, утверждение "все греки – люди" гораздо более сложно по форме, чем утверждение "Сократ – человек". В утверждении "Сократ – человек" Сократ является субъектом, но в утверждении "все греки – люди" выражение "все греки" не является субъектом, так как обо "всех греках" ничего не сказано ни в утверждении "имеются греки", ни в утверждении "если нечто есть грек, то это человек".

Эта чисто формальная ошибка явилась источником ошибок в метафизике и теории познания. Разберемся в установлении нашего знания в разрезе двух суждении: "Сократ смертей" и "все люди смертны".