Та самая мысль: „О Господи!“ Предположим, так и случилось. Нас всех уже нет. Никто не воскрес. Вся работа, которую вы сделали до сих пор, чтобы раскрыться, – это все, что вы успели сделать в этой жизни. Насколько вы несете истину в своем сердце, насколько вы можете отпустить свое имя, свое представление о себе, свою семью – вот мера вашей любви и мудрости, которая будет сопровождать вас там, где вы окажетесь впоследствии».
Как много есть людей, которые по пути домой видят свет в зеркальце заднего обзора, слышат визг тормозов, чувствуют удар стали о сталь и в сгущающихся сумерках успевают только подумать «О черт!». Как много людей умирает со словами «О черт!», а не с именем Бога на устах. Как много тех, чья песня смерти состоит из ругательства «О черт!».
Тибетские буддисты, понимая, что каждый момент жизни может оказаться последним, подчеркивают, что смерть можно использовать как средство для пробуждения. Многие монахи пьют из чаш, которые сделаны из черепов, взятых на месте сожжения покойников. Многие пользуются четками, сделанными из человеческих костей, чтобы постоянно напоминать себе о смерти. Ведь они понимают, что в следующее мгновение могут быть мертвы, и тогда больше не будет слов, не будет обещаний завтра стать лучше. Жизнь становится величественной, когда мы начинаем давать себе отчет в том, что можем не дожить до вечера этого дня. Наши фантазии, наша убежденность, что мы будем жить вечно, приводят нас в замешательство, когда мы сталкиваемся со смертью. В действительности же, время, которое у нас реально есть, – это сейчас. Прошлое и будущее – для нас просто сон. Реально только настоящее мгновение. Если мы будем рождаться каждое мгновение, мы сможем переживать жизнь непосредственно, а не спать в ней. Рождаясь каждое мгновение, мы позволяем себе умереть для привычки ума комментировать все для его суждений и постоянной самозащиты.
В нашей жизни не бывает мгновений, когда мы полностью бодрствуем. Возможно, именно поэтому мы находим смерть столь проблематичной: всю свою жизнь мы спим и видим сны.
Многие говорили мне, что болезнь пробудила их ото сна. И тогда они увидели, что их модели – это не цель, а препятствие. Что хотя их тело ослабло, их дух стал сильнее. Некоторые говорили, что ухудшение состояния тела учило их не отождествляться с ним. Они стали относиться к телу легко. Их голоса смягчились и наполнились любовью.
Ниже приводятся отрывки из дневника Пола, с которым я познакомился весной, когда он оказался прикованным к постели после «двух лет непрекращающейся борьбы с болезнью Ходжкина». Каждая запись отражает взлеты и падения его способности работать в этой трудной ситуации. Он дает хороший пример того, что в любом росте есть свои пики и плато. Бывает так, что мы можем открыться, но бывает и так, что не можем, но как бы то ни было, мы должны быть готовы к раскрытию. Когда Пол заболел, ему было тридцать лет. Он был настройщиком звуковой аппаратуры и вел активную, интересную жизнь. Его основной трудностью стало беспокойство, возникавшее, когда по мере его растущего бессилия и неотвратимого приближения смерти одна за другой оказывались несостоятельными его модели «мужчины», «того, кто хорошо живет и не боится трудностей», «человека, который может сам позаботиться о себе».
Он говорил, что его беспокойство заставляет его «лезть из кожи вон». Чтобы помочь ему преодолеть беспокойство, мы решили, что ему будет лучше использовать технику счета выдохов. Нужно просто считать выдохи от одного до десяти, а затем начинать сначала. Если вы сбились со счета и не помните, шестой это выдох или седьмой, начните снова с первого. Пол работал с этой техникой несколько раз в день по двадцать минут, а также тогда, когда чувствовал энергетическую нестабильность. Когда его ум успокоился, его сердце начало открываться.
По мере того как Пол все больше принимал данность своего положения, его понимание углублялось, и однажды он сказал: «Мелодрама осталась почти без изменений, но сцена чрезвычайно высокая». Когда его сопротивление начало таять, он был удивлен своему вновь обретенному спокойствию. «Принятие – это волшебство», – пошутил он однажды. За несколько дней до смерти, глядя на то, как один человек промывает трубку катетера, другой опорожняет его судно, а третий делает на кухне морковный сок, он заметил: «Знаете, это все напоминает какую то комедию!»

* * *

Вот несколько отрывков из дневника Пола за последние месяцы его жизни.

Важно научиться чуть что не прыгать за пилюлей от боли. Вместо того чтобы бездумно принимать ее, попытайся изменить положение тела, перестроить свое осознание. Помни: облегчение никогда не приходит сразу же – даже если пилюля сработает. Поэтому вначале всегда пробуй справиться с болью своими силами!
Иногда почти диву даешься, как мало нужно, чтобы быть в состоянии принять любой «неприемлемый» дискомфорт.
Вообще НИКОГДА не принимай пилюли от боли, чтобы справиться с «дискомфортом». С ним намного легче справляться с помощью медитации.
Я НЕ ЯВЛЯЮСЬ СВОИМ ЗАМЕШАТЕЛЬСТВОМ! И это тоже уйдет.