Когда человек начинал падать с лошади, встречался с опасным животным, лежал в горячке или отравлялся пищей, песня смерти сразу же возникала у него в уме. Она была частью его самого, частью, которая всегда под рукой в трудную минуту. Она помогала установить контакт с неизвестным, со смертью.
Вообразите себе, что вам довелось раз сто воспользоваться песней смерти, и вот однажды, когда вы сидите под большим валуном, вас кусает змея. Вы чувствуете, как яд распространяется по вашему телу, и рядом нет никого, кто бы мог вам помочь, когда вы начнете постепенно утрачивать способность двигаться. Но вы не беспомощны. У вас есть могучее средство: перед вами открыт путь, ведущий из каждого мгновения в смерть. Сделав эту технику частью своей жизни, многие коренные индейцы умерли в великой ясности. Они практиковали технику, которая объединяла жизнь и смерть, давала простор видению и позволяла выйти за пределы известного.
В хасидской традиции – которая представляет собой мистическое ответвление ортодоксального иудаизма – есть учение, позволяющее быть готовым ко всему, что мгновение предлагает нам. Последователи этого учения верят, что они родились для одного уникального события, которое должно случиться в ходе их жизни. Но вы не можете знать, когда оно случится. Вам нужно всегда быть начеку, чтобы не сплоховать, когда наступит время испытания. Испытание будет окном в не знание, проблеском чистого бытия. Вы не можете избежать ни одного мгновения своей жизни и поэтому развиваете в себе открытость по отношению к неизвестному, так чтобы всегда быть готовым, когда оно случится.
В этом не знании вы всегда присутствуете. Ведь когда вы позволяете себе не знать, вы становитесь очень бдительными. Вы теперь похожи на охотника, который не знает, что ждет его в следующее мгновение. Он не стремится ни к чему. Он есть олицетворение покоя в движении. Он – открытое пространство, в котором все движется. Охотник больше не является существительным. Он становится глаголом. Он есть акт наблюдения.
Такого рода присутствие в жизни является идеальным приготовлением к смерти. Оно подразумевает открытость ко всему происходящему, без исключения. Ведь если все хорошо, кроме смерти, тогда вы в конце концов замечаете, что все хорошо, кроме смерти и чувства утраты. Затем вы обнаружите, что все хорошо, кроме смерти, чувства утраты и черствой булочки. А затем все будет хорошо, кроме смерти, чувства утраты, черствой булочки и прихода водопроводчика. Ограничение круга приемлемого сужает защитную клетку, в которой мы суетливо живем большую часть своей жизни. Сужение происходит до тех пор, пока «безопасность» не начинает означать, что никто, кроме нас, не входит в нашу клетку. Мы оказываемся в полной изоляции. Никто больше не стучится в нашу дверь.
Индуистская традиция дает другой пример подобного присутствия в жизни смерти. Эта традиция учит, что умереть с именем Бога на устах означает сознательно вернуться к источнику бытия. При этом вы можете в одно мгновение отбросить все свои концептуальные представления о мире и объединиться с миром в его первозданном облике. Махатма Ганди был убит, когда рано утром вышел в сад. К нему подошел мужчина и выстрелил ему прямо в сердце. Падая, Ганди произнес слово «Рам». Рам – одно из имен Бога в индуистской традиции. Миллионы индийцев сосредоточивают свои жизни на Боге с тем, чтобы быть способными умереть с его именем в сердце и в мыслях. Я видел, как умирают со словами «Пресвятая Богородица». Смерть таких людей есть мягкое вхождение во всеобъемлющий свет. Но много ли людей так тесно связаны с самым сокровенным в себе, что даже смерть не может смутить их? Для этого не обязательно ждать смерти. Для этого нужно посмотреть на себя прямо сейчас. Чтобы начать готовиться к смерти, нет другого мгновения, кроме настоящего.
Здесь следует также отметить, что слово «Бог» разные люди могут использовать по разному. Я использую слово «Бог» за неимением лучшего слова для обозначения всей целостности жизни, основополагающей реальности. Природа, Дао, Дхарма или просто истина – все эти слова в равной мере могли бы использоваться с этой целью, но ни одно из них не выражает невыразимого. Для многих «Иисус» – это не историческая личность, а слово, описывающее качество совершенной души, а «Будда» – не принц древней Индии, а обозначение кристально чистого сознания.
Иногда я слышу, как люди говорят: «Не беспокойся! Когда придет время, я проделаю все необходимые медитации». Желаю удачи! Однако, когда придет время, у вас может уже не быть энергии, которая есть у вас сейчас. Возможно, вам будет трудно сосредоточиться. Страх может сковать сердце. Вообразите себе, что вы должны медитировать рядом с двумя огромными динамиками, разрывающимися от самой отвратительной какофонии, которую вы когда либо слышали. Хотя это слишком упрощенная аналогия, она дает отдаленное представление о том, как сильно может мешать нестерпимая боль и страх смерти.
Если вам придется умирать в сильных страданиях, как вы сможете подготовиться к тому, чтобы оставить свой ум легким и открытым? Или быть со всем, что предлагает вам мгновение? Что вы сможет