92.

[194] См. Plotin «Enneaden». In Auswahe ьberzetzt und eingeleitet von Otto Kiefer, I Band, Verlegt bei E. Diederichs, 1905, стр. 122.

[195] См. Plotin, I Band, стр. 117.

[196] «Das ist aber nicht mehr der Geist, sondern etwas ьber dern Geist, denn der Geist ist noch etwas Seiendes, jenes ist kein etwas mehr, sondern hцher als alle Dinge, es ist auch nicht das Seiende, denn das Seiende hat gleichsam noch eine Gestalt, jenes aber ist ohne Gestalt, selbst ohne geistige Gestalt. Da die Natur des Einen die Erzeugerin aller Dinge ist, so ist sie nichts von allem; es ist also weder ein Etwas, noch hat es Eigenschaften oder Grцsse, noch ist es Geist noch Seele, es ist weder bewegt noch ruhend, es ist niche im Raum, nicht in der Zeit; sondern es ist an sich Einzigartige oder vielmehr Gestaltlose, vor aller Form, vor aller Bewegung, vor der Ruhe; denn all das gehцrt zum Seienden und ruft eine Vielheit hervor. Aber warum est es weder bewegt noch ruhend? Weil eins von beiden oder beides notwendig zum Seienden gehцrt und das Ruhende durch die Stabilitдt ruhend ist und doch nicht dasselbe ist wie sie; folglich besitzt das Rehende diese als zufдllige Eigenschaft und ist nicht mehr einfach. Auch wenn wir das Erste die Ursache nennen, sagen wir nicht etwas von ihm aus, sondern was uns zukommt, weil wir etwas von ihm empfangen, wдhrend jenes in sich selbst bleibt. Man darf es, genau gesprochen, auch nicht dies oder das nennen, sondern wir, die es gleichsam von aussen umkreisen, kцnnen nur versuchen, seine Eindrьcke auf und zu beschreiben, indem wir ihm bald nдher stehen, bald weiter von ihm abfallen wegen der mit seiner Betrachtung verknьpfen Schwierigkeiten». Plotin, B. I, стр. 118 – 9 («…Итак, это уже не ум, но то, что предшествует уму, потому что ум – нечто из сущего; а то – не «нечто», но до любого «нечто», и оно – не сущее. Дело в том, что у сущего есть как бы некий образ сущего, а то – не имеет образа, в том числе и умопостигаемого; и это потому, что природа единого, будучи порождающей все, не является ничем из порожденного, – ни «чем-то», ни качеством, ни количеством, ни умом, ни душой; ни движущимся, ни покоящимся, ни в пространстве, ни во времени, но «единовидным самим в себе» (Платон, «Пир», 211, bI), и даже вообще лишенным вида, тем, что предшествует всякому виду, движению, покою: потому что это относится к сущему и делает его множественным. Но почему же – не будучи движущимся – оно не покоится? – Потому что каждое из этого (или и то, и другое) необходимо относится к сущему, причем покоящееся таково благодаря покою, и покою оно не тождественно; поэтому покой ему свойственен, так что оно уже не является простым. А назвать то причиной – значит приписать некое свойство не ему, а нам, потому что это мы от него нечто получаем, тогда как то существует в себе самом. Но, строго говоря, о нем нельзя сказать даже «то» и «существует», а просто мы, как бы извне обегая его, пытаемся истолковать свои собственные впечатления, то оказываясь близко, а то – отдаляясь из-за недоумений, им вызываемых» (Пер. с греческого подлинника выполнен Ю.А.Шичалиным по изданию: (Henry-Schwyzer) Plot., VI, 9, 3, 36 – 54).).

[197] И у Скотта Эригены мы находим ту же неоплатоническую мистику и метафизику, хотя и с христианскими коррективами. Бриллиантов в своей превосходной книге «Влияние восточного богословия на западное в произведениях Иоанна Скотта Эригены» так излагает учение Эригены: «В конце концов человеческая природа в ее причинах, т.е. идеях, прейдет в Самого Бога: насколько в Нем именно и существуют идеи… Святые при этом возвращении всего в Бога как бы выступят своим духом из пределов своей природы и пределов всего сотворенного, объединившись с Богом и в Боге, так что в них как бы не останется уже не только ничего животного и ничего телесного, но и ничего человеческого, ничего природного; в этом будет замечаться их «обожествление». Чистейшие духи тогда сверхъестественно как бы исчезнут в Самом Боге, как бы во мраке непостижимого и неприступного света», стр. 361 – 2. И для Эригены космическая множественность не есть прибыль божественной жизни, положительное развитие божественного откровения.

[198] См. Мейстер Экхардт. «Духовные проповеди и рассуждения». Перевод М.В.Сабашниковой. Изд. «Мусагет», стр. 12. Буду цитировать по этому превосходному переводу.

[199] См. Экхардт, стр. 14.

[200] Там же, стр. 16.

[201] Там же, стр. 25.

[202] Там же, стр. 26.

[203] Там же, стр. 32.

[204] Там же, стр. 53.

[205] Там же, стр. 54.

[206] Там же, стр. 55.

[207] Там же, стр. 58.

[208] Там же, стр. 133 – 4.

[209] Там же, стр. 149.

[210] Беме, по-видимому, через Парацельса проникся каббалистическими идеями.

[211] Некоторые достижения католической мистики головокружительно высоки. Так у Angиle de Foligno я нашел место, которое превосходит по дерзновению, по высоте человеческого самосознания все, что можно прочесть в мистических книгах: «Dans l'immense tйnиbre, je vois la Trinitй sainte, et dans la Trinitй, aperзue dans la nuit, je me vois moi-mкme, debout, au centre» («В беспредельном мраке я вижу святую Троицу, и в Троице, различимой в ночи, я вижу самого себя, стоящего в центре» (фр.