Аммона, убедительно показали, что для успешного развития этой способности также необходим правильно организованный контакт с ближайшим окружением.
Многозначные связи с миром устанавливаются прежде всего через эмоциональные отношения с матерью и отцом, через восприятие внутренних отношений между членами этой значимой для младенца первичной группы.
Г. Аммон и его коллеги установили на большом контингенте исследуемых, что формальное отношение с матерью, отсутствие теплоты и привязанности может иметь катастрофические последствия для дальнейшего психического развития ребенка. При этом не существенно, имеет ли место суровая отстраненность, лишающая ребенка родительской нежности, или гиперопека, не учитывающая его естественной потребности расширять свои активные контакты с миром и образующая пассивную зависимость от матери. В обоих случаях страдает чувственный контакт с миром, не формируется ощущение интеграции с ним, дефектно образное мышление, и в будущем могут развиться различные формы патологии — от шизофрении до психосоматических заболеваний.
Можно предполагать, что недостаточность образного мышления является не только одним из ярких проявлений психических и психосоматических расстройств, но и важным звеном в механизме развития этих заболеваний. Это звено зависит от дефицита эмоциональных отношений и само углубляет этот дефицит.
Такое понимание роли межличностных отношений и формирования мироощущения в установлении многозначных связей с миром во всех его проявлениях и в развитии образного мышления позволяет по-новому взглянуть на сущность и задачи психотерапии. В начале статьи мы писали, что на смену сложным теоретическим рассуждениям приходит простая мысль, что основой любой психотерапии является эмоциональный контакт с больным, доверие больного к врачу, которое всегда представляет собой только отклик на безошибочно угаданное доброе отношение врача к больному, готовность не только понять его, но и посочувствовать ему. Психотерапевту недостаточно рационально проанализировать мотивы поведения больного, надо проникнуться его заботами и проблемами как своими собственными, пережить их вместе с ним в той же мере, чтобы сам больной ощутил это сопереживание. Между больным и врачом должна возникнуть та многозначная связь, которая называется эмпатией и плохо поддается рациональному объяснению. Эмпатия — та первая тонкая нить, с которой начинается восстановление связи человека с миром, связи не формальной, а органической, многогранной, почти симбиотической. Выше мы попытались показать, что отсутствие такой связи является первым толчком в развитии психического или психосоматического заболевания. А психотерапия в той степени, в какой она восполняет дефицит чувственного общения с миром, оказывается первым шагом в направлении восстановления здоровья. В этом смысле психотерапевт как бы выполняет, хотя и с большим опозданием, родительские функции: через теплые и многозначные личные отношения он постепенно открывает человеку весь неисчерпаемо богатый мир отношений. Между тем расширение деятельной связи с миром является хорошей базой для изменения смысловых установок и формирования новых личностных смыслов. Задача терапевта — через установление эмпатии человека с врачом, как представителем мира, вернуть ему мир, вернуть его миру.
Ярким примером соблюдения всех этих принципов психотерапии является опыт Ю. Б. Некрасовой по лечению логоневроза; вкратце напомним о сути метода. Лечение логоневроза, по Ю. Б. Некрасовой, начинается с сеанса одномоментного снятия заикания. Известно, что для страдающих заиканием наибольшую трудность представляет разговор в присутствии незнакомых людей.
Поэтому даже тот успех, которого удается добиться при индивидуальных занятиях с психотерапевтом, нередко сходит на нет при публичных выступлениях или беседах с незнакомыми людьми. По-видимому, осознание своего дефекта и опасение враждебного или пренебрежительного отношения со стороны чужих людей действуют на человека парализующе. Но именно поэтому успеха в излечении надо добиваться, что называется, прилюдно, и Ю. Б. Некрасова проводит сеанс на глазах у зрителей, собирающихся в большом зале. Этим достигается в большинстве случаев повышение веры пациента в свои возможности. Он убеждается, что может говорить без дефекта публично.
Но чтобы успех действительно был достигнут, необходимо превратить публику в активного союзника. Именно это удается Ю. Б. Некрасовой. Вдохновение и подъем, испытываемые ею во время сеанса, передаются зрителям и пациентам.
Зал часто аплодирует, вдохновляя тем самым пациентов, превращаясь по существу в коллективного психотерапевта. Восстановление единения с миром, интеграции в нем по сравнению с обычной психотерапией достигается здесь практически сразу.
Сеанс снятия заикания — первый этап лечения. В дальнейшем члены коллектива включаются в процесс художественного творчества — они разыгрывают скетчи и пьески, читают и сочиняют стихи, поют, занимаются художественной гимнастикой и пластическими танцами. По существу это арт-терапия, развивающая образное мышление.