Библиотека >> Сновидения, гипноз и деятельность мозга
Скачать 178.15 Кбайт Сновидения, гипноз и деятельность мозга
Нет сомнения, что он отнюдь не был склонен сделать эти свои комплексы достоянием широкой научной общественности. Нет также сомнения, что при его уровне квалификации он без труда определил бы подлинное значение этого прозрачного сна, если бы его рассказал ему кто-то другой. Однако он остался полностью слеп к собственному сновидению и прокомментировал его так: "Этот сон отражает мою любовь к игре в покер".
Другой пример, и тоже сновидение, и тоже рассказанное квалифицированным психологом. Моя коллега, доктор наук, рассказала мне как-то сновидение, сильно ее взволновавшее. Она шла во сне в сопровождении сотрудников лаборатории по большому пляжу и внезапно провалилась в яму, которую сама она определила весьма примечательно: "глубокий песчаный карьер". Выбраться из нее самостоятельно она не могла. Сотрудники столпились на краю этого "карьера" и протягивали ей руки, но она не могла до них дотянуться. "Что бы мог означать этот сон?" — с тревогой спросила она меня. Разумеется, я не мог объяснить ей прямо, что он означает, но даже если бы я не знал обо всех ее глубоких внутренних сомнениях в своей профессиональной компетентности и соответствии уровню других сотрудников, я легко бы вывел все это из самого сновидения. Даже слово "карьер» является перифразом слова "карьера". О значимости игры слов в сновидениях много писал знаменитый французский психолог Лакан. Воистину, прав Станислав Ежи Лец — "никому не рассказывайте своих снов, а вдруг к власти придут психоаналитики! " Все механизмы психологической защиты делятся на четыре группы. Первая включается уже на уровне чувственного восприятия информации (она и называется перцептуальной, от латинского perceptio — восприятие). В этом случае человек просто не видит и не слышит того, что может вызвать душевный разлад. Эта защита как бы отключает органы чувств от угрожающей сознанию информации. Когда в процессе острого спора, затрагивающего значимые для человека моральные аспекты, вы вдруг замечаете, что ваш собеседник как бы не слышит ваши наиболее сильные аргументы, с очевидностью выставляющие его в неблагоприятном свете, — это значит, что в игру вступил этот механизм защиты. Закономерен вопрос — как же удается человеку не услышать именно то, чего он слышать не должен — ведь это означает, что он как бы заранее знает, чего именно не надо слышать. На первый взгляд, мы попадаем в логический парадокс. Органы чувств не воспринимают и не передают мозгу то, что опасно и неприемлемо для него. Но что, кроме мозга, может оценить, опасна ли данная информация или нет? Как можно оценить то, что еще не воспринято и, следовательно, не известно? Мне кажется, объясняется этот парадокс следующим. Каждый человек нарабатывает неосознаваемый опыт, который сам по себе позволяет, не прибегая к логической проверке, видеть в той или иной — в принципе нейтральной — информации сигнал возможной потенциальной опасности. Если в прошлом такая нейтральная информация достаточно часто предшествовала угрожающей и неприемлемой ситуации, она становится сигналом опасности. И тогда эта информация самим своим воздействием повышает порог восприятия у органов чувств — как бы воздвигает временное непреодолимое препятствие на пути как к сознанию, так и к бессознательному. Например, если мы обращаемся к собеседнику: "А хочешь, я докажу тебе, что ты неискренен (непорядочен, завистлив, мелочен и т.д.)?" — этой или подобной фразой вы предупреждаете его систему психологической защиты, что надо быть начеку и лучше бы профилактически выключиться из этого спора, хотя бы на время. Не удивляйтесь, если после этого часть ваших аргументов пропадет втуне, останется не услышанной — вы сами сделали для этого все, что могли. Один мой знакомый, человек тревожный и мнительный, увидев прыщ на своей щеке, с беспокойством спросил меня о возможных последствиях. Хорошо зная его характер, я постарался развеять его опасения. Однако случайный свидетель этого разговора внезапно вмешался в беседу: "По-моему, вы напрасно относитесь к этому так легкомысленно. Это фурункул, он может быть очень опасен. Один мой товарищ умер от точно такой же штуки". Я внутренне ахнул и, не найдясь сразу, как ответить, протянул недоверчиво: "Ну-у, так уж сразу и умер..." И тут мой знакомый внезапно повернулся ко мне и сказал раздраженно: "С чего это вы вдруг заговорили о смерти? Разве речь шла о смерти?." Было очевидно, что он просто не слышал реплики третьего собеседника. По-видимому, первые же его слова о легкомысленном отношении к прыщу послужили сигналом к "запуску" механизма перцептуальной защиты, ибо стало ясно, что ничего утешительного не последует. Он включился в разговор, только когда я заговорил вновь, ибо был заранее настроен на мою моральную поддержку и, что называется, нарвался на растерянный ответ непрошеному благожелателю. Для того чтобы такой механизм "сработал", мир должен восприниматься во всем реальном многообразии и многозначности связей между явлениями, а это уже, как мы стремились обосновать в предыдущей главе, находится в компетенции правополушарного мышления. Если бы прогноз при такой форме психологической защиты основывался только на немногих — "логически высчитанных", однозначных — связях, она оказалась бы совершенно неэффективной: только "широкий невод", сотканный из бесчисленных нитей опыта, может уловить угрожающие сигналы до их осознания. Страницы:
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
88
89
90
91
92
93
94
95
96
97
98
99
100
101
| ||
|