Скачать 176.64 Кбайт
Оружие — слово. Оборона и нападение с помощью… (Практическое руководство)
Так что же я бескультурье терпеть буду?!» У него действительно было два высших образования (юридическое и экономическое), а также прекрасное чувство юмора.
Фразы, которые он проревел, оказались фонетически страшными, плохими и злыми. А разрыв шаблона, смысл фраз, невербалика и паравербалика способствовали перенаведению порчи».
Теперь, наверное, самое время поговорить о том, кто наиболее всего подвержен порче. Критерия здесь, по меньшей мере, два. Первый — род занятий или профессия. Второй критерий — личные качества человека. Начнем с первого.
Часть VIII. Податливость и иммунитет.
Группы риска.
«Скорпион жалит не от злости — такова его натура».
Саади
От порчи может пострадать практически любой человек. В принципе, даже на глухого можно навести если не порчу, то сглаз. Но есть, на наш взгляд, особые категории людей, чья профессиональная деятельность позволяет отнести их к «группам риска». Безусловно, это те люди, чья профессиональная деятельность связана с общением с людьми. Но и здесь кто-то подвержен большему риску, кто-то — меньшему. Попробуем перечислить некоторые из этих групп (перечислять все — возможности нет).
Работники правоохранительных органов.
Судьи. «Не суди — не судим будешь». Это из Библии. Действительно, эта работа, по сути непрерывный стресс. Получить заряд порчи при этом можно практически от любого участника судебного процесса. И далеко не всегда можно наказать такого человека за неуважение к суду (бывает себе дороже). Правильное, умелое (в том числе, внешне корректное) отражение порчи позволит сохранить здоровье.
Прокурорские работники. Их, наверное, не любят почти все. В смысле — те, с кем они могут общаться по работе. Их не любят работники милиции, в том числе, оперативные работники и следователи (ведь жалуются на них именно в прокуратуру). Их не любят судьи, потому что могут ожидать опротестования судебного приговора или решения. Их не любят адвокаты — их соперники в процессе. Их не любят подследственные и подсудимые. И многие, многие другие. И поэтому относятся зачастую к ним предвзято. И не дай Бог прокурорскому работнику самому совершить преступление! Прокуроров положено «опускать», подразумевая этим расплату за насилие, совершенное прокурорами. Такая всеобщая нелюбовь тоже создает своеобразную атмосферу стресса. Поэтому возможность получить свою порцию порчи у прокуроров имеется почти постоянно. Милиция. В первую очередь — оперативные работники. «Живешь, как в гареме: точно знаешь, что отымеют, только не знаешь, когда». Так говорят о себе они сами. С одной стороны — процент раскрываемости (многократно отменяемый и многократно возрождаемый), постоянное общение с уголовным отребьем, недосыпание, писанина, засады, риск. С другой стороны — вечное недовольство начальства, которым в свою очередь вечно недовольно начальство вышестоящее. Профессиональные заболевания — неврозы, ишемическая болезнь сердца и язва желудка. Постоянный, изнурительный стресс. Порча прилетает неожиданно, постоянно и с любой стороны. «Вечно пьян и вечно хмур, впереди идет ОУР (отдел уголовного розыска)» — это из старой милицейской присказки. Если постоянно обращаться к самым распространенным антидепрессантам (спиртному и табаку) — итог предсказуем и закономерен. И поэтому владеть приемами порчи и ее снятия — жизненная необходимость. Следователи. Люди, которым по должности нужно постоянно сомневаться. Врут им все, умышленно и неумышленно: потерпевшие, подозреваемые, свидетели. Не врут разве что эксперты, но и те могут ошибаться. Если верить — долго не протянешь. Если не верить — тоже. Плюс к этому — сроки следствия, прокурор, начальство, нервотрепка. На определенном этапе службы — реальная возможность деградации, когда хочется «забить на все», работать ремесленно, вести допросы по принципу «брал — не брал, крал — не крал». Угроза порчи — не меньше, чем у оперативников. Все другие сотрудники милиции, работающие с людьми. Искренне милицию любят только в лице героев сериала «Улицы разбиты фонарей». А так… До недавнего времени дело спасала определенная клановость, предполагавшая взаимопомощь и взаимовыручку в любом конце страны. Сейчас этого все меньше. Милиционер всегда «между молотом и наковальней»: с одной стороны преступники и правонарушители, с другой — начальство и прокурор. Часто сама жизнь зависит от нужной фразы, произнесенной вовремя, от нужного взгляда. Во многих случаях людям этой профессии порча необходима для самообороны, не говоря уже о другом.
Врачи. Стационар и поликлиника — в вечном споре: кому сильнее треплют нервы? У каждой стороны очень весомые аргументы, но достается и тем, и другим. На одну благодарность приходится десяток оскорблений и сотня косых взглядов (зачастую, вместо благодарности). А еще нервная перегрузка, а еще ответственность, а еще… В таких условиях получить порчу можно от кого угодно. И от пациентов, и от коллег. Есть определенная категория психологических вампиров, специализирующихся на врачах. Нормальный человек идет в поликлинику в самом крайнем случае (кто ходил туда — знает, почему).
Фразы, которые он проревел, оказались фонетически страшными, плохими и злыми. А разрыв шаблона, смысл фраз, невербалика и паравербалика способствовали перенаведению порчи».
Теперь, наверное, самое время поговорить о том, кто наиболее всего подвержен порче. Критерия здесь, по меньшей мере, два. Первый — род занятий или профессия. Второй критерий — личные качества человека. Начнем с первого.
Часть VIII. Податливость и иммунитет.
Группы риска.
«Скорпион жалит не от злости — такова его натура».
Саади
От порчи может пострадать практически любой человек. В принципе, даже на глухого можно навести если не порчу, то сглаз. Но есть, на наш взгляд, особые категории людей, чья профессиональная деятельность позволяет отнести их к «группам риска». Безусловно, это те люди, чья профессиональная деятельность связана с общением с людьми. Но и здесь кто-то подвержен большему риску, кто-то — меньшему. Попробуем перечислить некоторые из этих групп (перечислять все — возможности нет).
Работники правоохранительных органов.
Судьи. «Не суди — не судим будешь». Это из Библии. Действительно, эта работа, по сути непрерывный стресс. Получить заряд порчи при этом можно практически от любого участника судебного процесса. И далеко не всегда можно наказать такого человека за неуважение к суду (бывает себе дороже). Правильное, умелое (в том числе, внешне корректное) отражение порчи позволит сохранить здоровье.
Прокурорские работники. Их, наверное, не любят почти все. В смысле — те, с кем они могут общаться по работе. Их не любят работники милиции, в том числе, оперативные работники и следователи (ведь жалуются на них именно в прокуратуру). Их не любят судьи, потому что могут ожидать опротестования судебного приговора или решения. Их не любят адвокаты — их соперники в процессе. Их не любят подследственные и подсудимые. И многие, многие другие. И поэтому относятся зачастую к ним предвзято. И не дай Бог прокурорскому работнику самому совершить преступление! Прокуроров положено «опускать», подразумевая этим расплату за насилие, совершенное прокурорами. Такая всеобщая нелюбовь тоже создает своеобразную атмосферу стресса. Поэтому возможность получить свою порцию порчи у прокуроров имеется почти постоянно. Милиция. В первую очередь — оперативные работники. «Живешь, как в гареме: точно знаешь, что отымеют, только не знаешь, когда». Так говорят о себе они сами. С одной стороны — процент раскрываемости (многократно отменяемый и многократно возрождаемый), постоянное общение с уголовным отребьем, недосыпание, писанина, засады, риск. С другой стороны — вечное недовольство начальства, которым в свою очередь вечно недовольно начальство вышестоящее. Профессиональные заболевания — неврозы, ишемическая болезнь сердца и язва желудка. Постоянный, изнурительный стресс. Порча прилетает неожиданно, постоянно и с любой стороны. «Вечно пьян и вечно хмур, впереди идет ОУР (отдел уголовного розыска)» — это из старой милицейской присказки. Если постоянно обращаться к самым распространенным антидепрессантам (спиртному и табаку) — итог предсказуем и закономерен. И поэтому владеть приемами порчи и ее снятия — жизненная необходимость. Следователи. Люди, которым по должности нужно постоянно сомневаться. Врут им все, умышленно и неумышленно: потерпевшие, подозреваемые, свидетели. Не врут разве что эксперты, но и те могут ошибаться. Если верить — долго не протянешь. Если не верить — тоже. Плюс к этому — сроки следствия, прокурор, начальство, нервотрепка. На определенном этапе службы — реальная возможность деградации, когда хочется «забить на все», работать ремесленно, вести допросы по принципу «брал — не брал, крал — не крал». Угроза порчи — не меньше, чем у оперативников. Все другие сотрудники милиции, работающие с людьми. Искренне милицию любят только в лице героев сериала «Улицы разбиты фонарей». А так… До недавнего времени дело спасала определенная клановость, предполагавшая взаимопомощь и взаимовыручку в любом конце страны. Сейчас этого все меньше. Милиционер всегда «между молотом и наковальней»: с одной стороны преступники и правонарушители, с другой — начальство и прокурор. Часто сама жизнь зависит от нужной фразы, произнесенной вовремя, от нужного взгляда. Во многих случаях людям этой профессии порча необходима для самообороны, не говоря уже о другом.
Врачи. Стационар и поликлиника — в вечном споре: кому сильнее треплют нервы? У каждой стороны очень весомые аргументы, но достается и тем, и другим. На одну благодарность приходится десяток оскорблений и сотня косых взглядов (зачастую, вместо благодарности). А еще нервная перегрузка, а еще ответственность, а еще… В таких условиях получить порчу можно от кого угодно. И от пациентов, и от коллег. Есть определенная категория психологических вампиров, специализирующихся на врачах. Нормальный человек идет в поликлинику в самом крайнем случае (кто ходил туда — знает, почему).
|
|