Скачать 163.22 Кбайт
Гипноз и мировоззрение
Отношение к роли Распутина в его влиянии на судьбу России у исследователей остается разным. Но чего никак нельзя отрицать, так это феноменальность события — «малограмотный мужик» влияет на императора и императрицу на уровне принятия государственных решений и кадровой политики. Что дает повод оппозиции заполучить сильнейший аргумент о разложении царизма. Распутина, как Калиостро и Месмера, тоже изгоняли из столицы, но «старец» возвращался с еще большим влиянием, т.к. «папа и мама (император и императрица) просят вернуться». Не малую роль в судьбе алчного к деньгам Распутина сыграли дружеские, а точнее взаимовыгодные отношения Распутина и российского еврейства (Симанович, сионисты), которое активно использовало влияние «святого старца», на царя и царицу.
Историки склонны утверждать, что появление различных магов и экзотических личностей возле правящих династий «является признаком разложения и слабости режима». Отчасти с этим можно согласиться, но почему бы не предположить, что появление магов, духовников и иных экзотических личностей является первым серьезным признаком атаки на правящий режим со стороны мощных структур, заинтересованных в смене власти. Ведь чтобы маг мог влиять на сильных мира, он должен иметь авторитет. Вспомним Шарко: «уберите авторитет и воображение, и у вас ничего не получится». А кто создает авторитет?! Или, как говорят сегодня, «имидж», «пиар». Никакому одиночке, даже гениальному, это не под силу.
Глава IV. Шкаф «Ч».
Пришедшим к власти большевикам в 1917 г. необходимо было только заменить одного гипнотизера на другого. Не важно, что он был маленьким, лысым и картавым — это только подтверждает высокую степень погружения большой части народа в гипнотическое состояние и готового к восприятию в качестве «Мессии» и «Спасителя» даже столь тщедушного существа, но изливающегося «словесами многими...». Большевики шли под лозунгами христианства, проповедуя равенство и братство, обещая рай и бессмертие. Все тоже, только бог и божки другие и веяло от них таким древним Израилем, еще теми временами, когда он был погружен в бездну черных месс и умопомрачительной магии.
Проведший 17 лет в лагерях Колымы писатель Варлам Шаламов (1907-1982) в своем рассказе «Букинист» размышляя о роли медицины и гипноза в следственных приемах большевиков, пишет:
«— Кто знает? На луне, вероятно...
Следственный арсенал — это последнее слово науки, последнее слово фармакологии.
Это был не шкаф «А» — Женена — яды, и не шкаф «Б» — Хероица – «сильнодействующие»... Оказывается, латинское слово «герой» на русский язык переводится как «сильно действующий». А где хранились медикаменты капитана Флеминга? В шкафу «П» — в шкафу преступлений — или в шкафу «Ч» — чудес.
...Тайна пряталась в лабораториях, подземных кабинетах, вонючих вивариях, где звери пахли точно так же, как арестанты грязной магаданской транзитки в тридцать восьмом году. Бутырская тюрьма по сравнению с этой транзиткой блистала чистотой хирургической, пахла операционной, а не виварием.
Все открытия науки и техники проверяются в первую очередь в их военном значении — военном — даже в будущем, в возможности догадки. И только то, что отсеяно генералами, что не нужно войне, отдается на общее пользование.
Медицина и химия, фармакология давно на военном учете. В институтах мозга во всем мире всегда копился опыт эксперимента, наблюдения. Яды Борджиа всегда были оружием практической политики. Двадцатый век принес необычайный расцвет фармакологических, химических средств, управляющих психикой.
Но если можно уничтожить лекарством страх, то тысячу раз возможно сделать обратное — подавить человеческую волю уколами, чистой фармакологией, химией без всякой «физики» вроде сокрушения ребер и топтания каблуками, зубодробительства и тушения папирос о тело подследственного.
Химики и физики — так назывались эти две школы следствия. Физики — это те, что во главу угла полагали чисто физическое действие, — видя в побоях средство обнажения нравственного начала мира...
Много пользы давал и знаменитый повсеместный «конвейер», когда следователи менялись, а арестанту не давали спать. Семнадцать суток без сна — и человек сходит с ума, — не из следственных ли кабинетов почерпнуто это научное наблюдение.
Но и химическая школа не сдавалась.
Физики могли обеспечить материалом «особые совещания», всяческие «тройки», но для открытых процессов школа физического действия не годилась. Школа физического действия (так, кажется, у Станиславского) не смогла бы поставить открытый кровавый театральный спектакль, не могла бы подготовить «открытые процессы», которые привели в трепет все человечество. Химикам подготовка таких зрелищ была по силам.
Через двадцать лет после того разговора я вписываю в рассказ строки газетной статьи:
«Применяя некоторые психофармакологические агенты, можно на определенное время полностью устранить, например, чувство страха у человека. При этом, что особенно важно, нисколько не нарушается ясность его сознания...
Затем вскрылись еще более неожиданные факты.
Историки склонны утверждать, что появление различных магов и экзотических личностей возле правящих династий «является признаком разложения и слабости режима». Отчасти с этим можно согласиться, но почему бы не предположить, что появление магов, духовников и иных экзотических личностей является первым серьезным признаком атаки на правящий режим со стороны мощных структур, заинтересованных в смене власти. Ведь чтобы маг мог влиять на сильных мира, он должен иметь авторитет. Вспомним Шарко: «уберите авторитет и воображение, и у вас ничего не получится». А кто создает авторитет?! Или, как говорят сегодня, «имидж», «пиар». Никакому одиночке, даже гениальному, это не под силу.
Глава IV. Шкаф «Ч».
Пришедшим к власти большевикам в 1917 г. необходимо было только заменить одного гипнотизера на другого. Не важно, что он был маленьким, лысым и картавым — это только подтверждает высокую степень погружения большой части народа в гипнотическое состояние и готового к восприятию в качестве «Мессии» и «Спасителя» даже столь тщедушного существа, но изливающегося «словесами многими...». Большевики шли под лозунгами христианства, проповедуя равенство и братство, обещая рай и бессмертие. Все тоже, только бог и божки другие и веяло от них таким древним Израилем, еще теми временами, когда он был погружен в бездну черных месс и умопомрачительной магии.
Проведший 17 лет в лагерях Колымы писатель Варлам Шаламов (1907-1982) в своем рассказе «Букинист» размышляя о роли медицины и гипноза в следственных приемах большевиков, пишет:
«— Кто знает? На луне, вероятно...
Следственный арсенал — это последнее слово науки, последнее слово фармакологии.
Это был не шкаф «А» — Женена — яды, и не шкаф «Б» — Хероица – «сильнодействующие»... Оказывается, латинское слово «герой» на русский язык переводится как «сильно действующий». А где хранились медикаменты капитана Флеминга? В шкафу «П» — в шкафу преступлений — или в шкафу «Ч» — чудес.
...Тайна пряталась в лабораториях, подземных кабинетах, вонючих вивариях, где звери пахли точно так же, как арестанты грязной магаданской транзитки в тридцать восьмом году. Бутырская тюрьма по сравнению с этой транзиткой блистала чистотой хирургической, пахла операционной, а не виварием.
Все открытия науки и техники проверяются в первую очередь в их военном значении — военном — даже в будущем, в возможности догадки. И только то, что отсеяно генералами, что не нужно войне, отдается на общее пользование.
Медицина и химия, фармакология давно на военном учете. В институтах мозга во всем мире всегда копился опыт эксперимента, наблюдения. Яды Борджиа всегда были оружием практической политики. Двадцатый век принес необычайный расцвет фармакологических, химических средств, управляющих психикой.
Но если можно уничтожить лекарством страх, то тысячу раз возможно сделать обратное — подавить человеческую волю уколами, чистой фармакологией, химией без всякой «физики» вроде сокрушения ребер и топтания каблуками, зубодробительства и тушения папирос о тело подследственного.
Химики и физики — так назывались эти две школы следствия. Физики — это те, что во главу угла полагали чисто физическое действие, — видя в побоях средство обнажения нравственного начала мира...
Много пользы давал и знаменитый повсеместный «конвейер», когда следователи менялись, а арестанту не давали спать. Семнадцать суток без сна — и человек сходит с ума, — не из следственных ли кабинетов почерпнуто это научное наблюдение.
Но и химическая школа не сдавалась.
Физики могли обеспечить материалом «особые совещания», всяческие «тройки», но для открытых процессов школа физического действия не годилась. Школа физического действия (так, кажется, у Станиславского) не смогла бы поставить открытый кровавый театральный спектакль, не могла бы подготовить «открытые процессы», которые привели в трепет все человечество. Химикам подготовка таких зрелищ была по силам.
Через двадцать лет после того разговора я вписываю в рассказ строки газетной статьи:
«Применяя некоторые психофармакологические агенты, можно на определенное время полностью устранить, например, чувство страха у человека. При этом, что особенно важно, нисколько не нарушается ясность его сознания...
Затем вскрылись еще более неожиданные факты.
|
|