Перед расставанием он спросил, как он может посетить редакцию нашей газеты и приобрести последние номера. Я, стесняясь нашей нищеты, объяснил, что мы не имеем помещения редакции и делаем газету на стареньком компьютере дома. Он спросил, на какой модели компьютера мы работаем? Я сказал, что у этой модели нет названия, т.к. она слеплена русским умельцем из других стареньких. Он сказал, что если доживет до следующего года, то привезет нам новенький компьютер. На следующий год он не приехал.
Интересно, с какими мыслями он покидал сей мир? О чем он думал, вспоминая Россию, ее будущее — патриотов? М-да...
И все-таки, откуда у меня на голове появилась шишка?
Начнем сначала. Если к нулю прибавить сомнительный доход от книг, ввести неизвестный «х» в качестве непредвиденных потерь, отнять инфляционные, еще отнять постоянный рост цен, питание и сигареты тоже отнять и прибавить внезапную помощь внезапного спонсора, то получится следующий номер газеты... Теперь можно спокойно уснуть. Или проснуться?
СОН №03
— надежный водитель, мой давний приятель, из-за превратностей судьбы пересевший с иномарки на дедушкину вазовскую «шестерку». Под дождь, сумерки и однообразную дорогу меня тянуло ко сну, как говорят современные студенты, «плющило». Ох, и велик русский язык, каждое новое поколение находит в нем свое. На каком-то километре меня «сплющило» совсем, и все, что было вымучено сознанием, упало в темный подвал подсознания, и первая сигнальная отдалась второй.
Мой приятель остановил машину. Я спросил, что случилось. «Надо помочь», — устало ответил он и вышел из кабины. Я последовал за ним, разминая затекшие конечности. На обочине стоял «запорожец» в нем сидела женщина и шестеро детей от пяти до одиннадцати лет. У меня мелькнула мысль — «рожала каждый год». Возле машины стоял мужчина со всеми признаками лица кавказской национальности. Он что-то говорил своей женщине, которая пыталась выбраться из-под детей, и, видимо, помочь ему. Так как я в машинах не очень разбираюсь, даже «пятерку» от «шестерки» не отличу, то предпочел покурить «прощание с Америкой» — LM. Лицо кавказской национальности с вечным южным загаром и легким московским акцентом объясняло причину поломки своей машины моему приятелю. Мой приятель, человек очень отзывчивый, с усердием занялся ремонтом. Часа через два, после измывания над собственным телом, он констатировал, что машина ехать не может и придется брать ее на буксир. Кавказец скромно объяснил, что у него нет денег для оплаты буксировки, т.к. он беженец и все средства уходят на памперсы для детей. Конечно, мы не могли бросить жертв антитеррористической борьбы и приближающегося «справедливого возмездия» вместе с «гордым орлом», «несгибаемой волей» и еще кого-то из НАТО. До Питера оставалось километров двести, наша объединенная скорость с представителями братского народа была не более сорока. Останавливались мы через каждые полчаса, т.к. дети хотели писать: видимо, памперсы давно закончились. Старший ребенок на каждой остановке просил у нас порулить, говоря, что у него «там дома» осталась его машина, на которой он любил ездить мимо наших блокпостов...
Двигались медленно, но, несмотря на неудобства, все были довольны. Мы оттого, что помогаем людям, а они оттого, что им помогли. По дороге нам попалась еще пара сломанных машин, но мы уже не могли им помочь, и мой приятель на протянутые руки просивших кивал назад. Мы ввозили в родной город новую семью «беженцев». Они обязательно скоро купят себе скромную квартирку, дети пойдут в школу, а по выходным и праздникам будут посещать мечеть. Их дети будут играть в добрые игры с нашими детьми, несмотря на разные менталитет и культуру. Действительно, при чем тут национальность, ведь все мы от обезьян, хотя и от разных, но все же от обезьян. Пусть их дети будут повторять за взрослыми «Аллах агбар», наша христианская терпимость может ответить «воистину агбар». Худой мир всегда лучше толстой ссоры. Ведь их присутствие внесет особый колорит в жизнь нашего города, и среди темненьких головок иногда будут мелькать светленькие. Европейский дом большой. В нем всем хватит места, а если и не хватит, то всегда можно подвинуться. «Куда двигаешься! Передачу не переключить!» Я проснулся от знакомого голоса. Мой приятель отодвигал меня от рычага переключения скоростей. «Тебе что, места мало? Уснул что ли?» Я посмотрел на спидометр: там были все девяносто пять. Я тревожно посмотрел назад — «запорожца» не было. «А, где они?», — сиплым голосом произнес я. «Кто они?», — равнодушно спросил приятель. «Кавказская семья», — еще более сиплым голосом прошептало мое тело. «Ну, ты допишешься», — с усмешкой уронил Володя и притопил газ. Мне стало еще радостнее, чем было в интернациональном сне. Скорость сто, через два часа будем дома, если бесы не собьют с пути.
СОН №04
Мне приходилось сидеть в депутатском кресле. В окруженном войсками «Белом доме» в сентябре-октябре 1993 года я в качестве журналиста имел честь соприкоснуться с парламентской деятельностью. Все было очень романтично: свечи, обкуренный Хасбулатов произносит дерзкие речи, в глубине тьмы — хмурый Руцкой.