е. Карла) силе, как ничтожной, дерзнули поднять оружие и освободиться от рабства; поэтому, если я сказал бы, что свободу, которую уготовил им Бог, уготовил через нас, то я сказал бы согласное с истиной!»

Сицилийская Вечерня оказала сильное влияние на положение папы Мартина IV. Дело касалось не только того неслыханного новшества, что, как писал историк Ранке, «народ вопреки повелениям Рима осмелился поставить себе короля». События 1282 г. подрывали в корне византийскую политику этого папы, который, как мы видели выше, порвав с Лионской унией и всецело перейдя на сторону восточных планов Карла Анжуйского, надеялся на латинскую оккупацию Константинополя. Сицилийская Вечерня сделала это невозможным, так как она раздробила и ослабила южно-итальянское государство Карла, бывшее до тех пор главным основанием для западной наступательной политики против Византии.

Международные отношения и недовольство Сицилии, которыми воспользовался Михаил VIII, спасли Византию от гибельной опасности, уготовляемой ей всемогущим Карлом Анжуйским.




Восточная политика Михаила VIII



Главные силы и внимание государей Никейской империи и, после возвращения Константинополя, Михаила VIII были направлены, как известно, на запад для обратного завоевания Балканского полуострова, и затем на изнурительную и решавшую судьбу восстановленной империи борьбу с Карлом Анжуйским. Восточная граница находилась в некотором пренебрежении, и византийское правительство иногда как бы забывало о грозной турецкой опасности с востока. Византийский историк XV века Георгий Франдзи пишет: «В царствование Михаила Палеолога, вследствие войн, веденных в Европе против итальянцев, начались опасности для ромейской державы в Азии со стороны турок». Конечно, опасность со стороны турок началась для Византии гораздо раньше; но в этом замечании историка верно отмечена черта восточной политики при Михаиле VIII. Счастьем для империи в его время являлось то, что сами турки в XIII веке переживали смутную эпоху своего существования.

В тридцатых и сороковых годах XIII века с востока появилась грозная опасность монгольского нашествия. Иконийский, или Румский, султанат сельджуков, соприкасавшийся с восточной границей Никейской империи, был разгромлен монголами. Во второй половине XIII века, то есть во время Михаила VIII, последние Сельджукиды были простыми наместниками персидских монголов, владения которых простирались от Индии до Средиземного моря. Во главе их стоял Хулагу, признававший своим сюзереном хана восточных монголов. В 1258 г. Хулагу захватил Багдад, где последний Аббасид погиб насильственной смертью. После этого он захватил и опустошил Сирию, Месопотамию и окрестные страны. Он думал о походе на Иерусалим и, возможно, о кампании против Египта. Однако, известия о смерти Великого Хана монголов Мангу заставили Хулагу отказаться от агрессивных планов в южном направлении. Монгольская династия, установившаяся в Персии, была в последние десятилетия XIII века союзником христиан против мусульман. Современный исследователь писал: «Хулагу повел турок-несториан (то есть христиан) из Средней Азии в настоящий желтый крестовый поход против ислама». В конце концов, в 1260 г. монгольская армия была разбита египетскими мамлюками при Айн-Джалуте. Другое весьма могущественное государство монголов образовалось севернее, на территории России. Это была Золотая, или Кыпчакская, Орда со столицей в Сарае на нижней Волге. Отдавая себе отчет в важности этого нового монгольского фактора в международной жизни своей эпохи, Михаил Палеолог неоднократно пытался использовать его в своей внешней политике.

В этой связи важно заметить, что мамелюкская династия, установившаяся в Египте в 1250 г., в этнографическом плане была связана с южной Россией. Слово «мамлюк» означает – «принадлежащий», «находящийся в собственности», «раб». Мамлюки в Египте были сначала тюркскими рабами-телохранителями, набранными при преемниках Саладина. В 1260 г. эти «рабы» захватили трон и правили в Египте с 1260 г. по 1517 г., когда Египет был завоеван турками-османами. С конца тридцатых годов XIII века основной контингент телохранителей мамлюков состоял из представителей тюркского племени куманов (половцев) с юга России, которые бежали от монгольского нашествия или же захватывались в плен и продавались в рабство. Византийский историк говорит, что мамлюки были «европейскими скифами, пришедшими с берегов Меотиды (Азовского моря) и реки Танаис (Дон)».

Этим объясняется тот факт, что куманское происхождение многих мамлюков делало их заинтересованными в сохранении и развитии связей со своими соплеменниками на юге России, где даже после монгольского нашествия осталось значительное количество половцев. Кроме того, хан Золотой (Кыпчакской) орды принял ислам, и султан Египта мамлюк Бейбарс также был мусульманином, тогда как Хулагу был шаманистом, то есть язычником и врагом ислама. Смертельная вражда, не только политическая, но и религиозная, существовала между Хулагу и Берке (Береке) – ханом Золотой Орды.

Сухопутная дорога между мамлюками и кыпчаками перерезана владениями Хулагу.