Он будет помнить правило, выставленное Клодом Бернаром для работающих в физиологической лаборатории: работай как зверь! – то есть не только так же прилежно, но и так же не заботясь о результатах. Кто последует этому правилу, тому задача эта не покажется уже такой трудной. Кроме того, толкование сновидения не совершается сразу; нередко чувствуешь, что твоя аналитическая способность истощена, что сновидение в этот день не скажет тебе ничего уже больше; в этом случае самое лучшее – бросить и продолжить работу на следующий день. Тогда другая часть содержания сновидения сможет привлечь к себе внимание, и будет найден доступ к новому слою мыслей, скрывающихся за сновидением.

Труднее всего внушить новичку в толковании сновидений то, что его работа отнюдь не завершается, когда он находит исчерпывающее толкование сновидения, остроумное, связное и разъясняющее ему все элементы его содержания. То же сновидение может допустить еще и Другое толкование, ему сразу не удавшееся. Я вполне согласен с тем, что очень трудно составить себе представление об обилии в нашем мышлении бессознательных мыслей, упорно старающихся найти себе выражение, и что не менее трудно поверить в способность деятельности сновидения многосмысленной формой выражения всякий раз как бы убивать зараз семь мух, все равно как портновский подмастерье в сказке. Читатель будет склонен всегда упрекнуть автора в том, что он попусту расточает свое остроумие, но впоследствии он сам убедится в своей ошибке.

На вопрос о том, может ли быть истолковано каждое сновидение, следует ответить отрицательно. Не нужно забывать того, что при толковании приходится бороться с психическими силами, повинными в искажении сновидения. Ввиду этого – просто вопрос соотношения сил, может ли субъект преодолеть внутреннее сопротивление своим интеллектуальным интересом, своей способностью к самообладанию, своими психическими познаниями и своей опытностью в толковании сновидений. До некоторой степени это возможно всегда: почти всегда субъекту удается убедиться в том, что сновидение – осмысленный феномен, а также в большинстве случаев и догадаться о сущности этого смысла. Очень часто последующее сновидение дает возможность констатировать правильность и продолжить толкование предыдущего. Целый ряд сновидений, продолжающихся несколько недель или месяцев, покоится часто на одинаковом базисе; все они должны быть подвергнуты толкованию сообща. В двух следующих друг за другом сновидениях можно нередко подметить, как центральным пунктом одного служит то, на что в другом имеется лишь неясное указание и, наоборот, так что оба таких сновидения дополняют друг друга и в толковании. То, что различные сновидения одной и той же ночи должны рассматриваться при толковании как одно целое, я доказал уже на примерах.

В сновидениях, допускающих самое наглядное толкование, приходится очень часто оставлять какую-либо часть неразъясненной, так как при толковании мы замечаем, что там имеется клубок мыслей, который не внес никаких новых элементов в содержание сновидения. Это пуповина сновидения, то место, в котором оно соприкасается с неопознанным. Мысли, которые скрываются за сновидением и которые всплывают при его толковании, должны оставаться незавершенными и расходиться во все стороны сетевидного сплетения нашего мышления. Над самой густой частью этой сети и возвышается желание сновидения.

Возвращаемся к забыванию сновидений. Мы не сделали еще из него одного важного вывода. Если бодрствующее состояние обнаруживает несомненное намерение забыть сновидение, образованное во время сна, либо целиком по пробуждении, либо же частями в течение дня, и если главным виновником этого забывания мы считаем психическое сопротивление сновидению, которое уже ночью сделало свое дело по отношению к последнему, то возникает вопрос, что же, в сущности, вопреки этому сопротивлению дало возможность образоваться сновидению. Возьмем наиболее крайний случай, когда бодрствование устраняет сновидение, как будто его вообще не было. Если при этом мы примем во внимание деятельность психических сил, то должны будем сказать, что сновидение вообще бы не образовалось, если бы сопротивление ночью было бы столь же упорно, как днем. Отсюда следует, что сопротивление ночью утрачивает часть своей силы. Мы знаем, что оно не было устранено целиком: мы нашли следы его участия в искажении сновидения при образовании последнего. Но мы видим ясно, что ночью оно было не так упорно, что именно благодаря этому ослаблению сопротивления и образовалось сновидение; и мы легко понимаем, что оно, будучи восстановлено по пробуждении во всей полноте своей силы, тотчас же устраняет то, что приходилось ему допускать, пока оно было чересчур слабо. Описательная психология учит нас, что главнейшим условием образования сновидений является сонное состояние души; мы могли бы пояснить это следующим: состояние сна дает возможность образования сновидений, понижает и ослабляет эндопсихическую цензуру.

Мы испытываем, конечно, искушение считать это положение единственно возможным выводом из факта забывания сновидений и вывести из него дальнейшие заключения относительно распределения энергии в состоя-ниях сна и бодрствования.