Скачать 12.54 Кбайт
Что значит знать «знать»?
А природа эта бисубстанциальна. Обе сущности - знание и познание - являются одновременно субстанциями и модусами по отношению друг к другу.
Как такое возможно? В систему классических диалектических представлений такое не укладывается. Тут на помощь приходят входящие сейчас в моду идеи топологической науки. Жиль Делёз в "Логике смысла" часто эксплуатирует образ ленты Мёбиуса. Не избежал соблазна и я, обратившись за помощью к этой удивительной топологической фигуре.
Свойства ленты Мёбиуса хорошо известны: 1) она имеет одну поверхность, 2) однако в каждом поперечном сечении эта поверхность имеет "внешнюю" и "внутреннюю" (или, как говорит Делёз, "изнаночную" и "лицевую") стороны, которые по ходу движения вдоль ленты переходят друг в друга.
Если перенести все сказанное на предмет исходного теоретического интереса, то получим следующее.
Знание и познание вкупе представляют единую гносеологическую предметность "знание-познание", которая топологически аналогична ленте Мёбиуса. Всякий человек в актуальности своего познания (реализации гносеологической предметности) всегда находится на каком-то конкретном участке этой "ленты". Если он располагается на стороне "познания", то тогда познание - субстанция, а знание - модус; если на стороне "знания", то - наоборот. Если же он будет методологически самокритично развивать свои гносеологические понятия (т.е. двигаться вдоль "ленты Мёбиуса"), то субстанциальность одного компонента неминуемо будет переходить в субстанциальность другого.
Примерно о таком кругообороте, правда, не в "мёбиусном" варианте говорит Нуждин, подводя итог своему дискурсу: "...Мир (феноменальная данность) [знание - субстанция, - С.Б.] - это всё, ухваченное сознанием. Однако только часть мира доступна вниманию [познание - модус, - С.Б.], а именно часть, отфильтрованная настроением. Над этой частью происходит работа понимания [познание - субстанция, - С.Б.], которая приводит к изменению системы значений субъекта (знания) [знание - модус, - С.Б.] В свою очередь, знание определяет [знание - субстанция, - С.Б.] способ явления [познание - модус, - С.Б.] феноменальной данности, и здесь круг замыкается" (с.156). Я бы сказал не "круг", а "лента Мёбиуса", насколько показывает интерпретационный анализ этих рассуждений.
В какой-то мере к фигуре "ленты Мёбиуса" ближе, чем "круг", "петля гистерезиса" Катречко: "...Познавательный процесс подчиняется своеобразному закону "петли гистерезиса", что аналогично процессам намагничивания и размагничивания железа" (с.70). Я бы сказал: намагничивания и размагничивания одной субстанции и намагничивания и размагничивания другой. Но пора уже переходить к более подробному анализу.
Оглавление
III. Катречко: « Знание как сознательный феномен»
а) Знание.
Я утверждаю вслед за Тарасенко, что гносеологическая реальность имеет фрактальную природу. А это значит, что каждый её элемент воспроизводит особенности целого. Не только связка "знание-познание", но и знание, рассматриваемое как самостоятельная субстанция, представляющая собой "ленту Мёбиуса".
Катречко выделяет две стороны знания: "...Проведем... различение уже "внутри" самого знания, а именно: выделим в нем "субстратную" (вещную) и "несубстратную" (полевую) составляющие (что несколько напоминает известный в физике корпускулярно-волновой дуализм)" (с.66).
Я полностью согласен с этим различением, но настаиваю, что оно носит "мёбиусный" характер.
Большинство исследователей воспринимает это корпускулярно-волновое знавательное единство со стороны "субстрата", отчего "волны" и по/со/знавательная несубстратность предстают мерцающей, эфемерной модальностью.
Но те - альтернативные - методологии, которые перебираются на сторону "волны", вынуждены признать, наоборот, мерцающий характер субстрата информации. "...Знание функционирует как безличный феномен, некоторое "поле" смыслов, к которому человеческое сознание время от времени причащается путем анамнезиса" (Катречко, с.67).
Что значит тогда знать? Знать - тогда означает 1) либо знать субстрат, не зная волны, 2) либо знать волну ("безличный феномен"), не зная субстрата. Но возможно и третье: знать и субстрат, и волну в их единстве. Если первые два знания входят в знание как бы автоматически, то третье требует определенной гносеологической культуры, или сознательной установки, которую я, исходя из постулируемых ноэматических интенций, называю просто: знать знание.
Итак, знать - значит знать знание.
b) Познание.
О познании Катречко говорит, не выдерживая корпускулярно-волновой дуализм. Познание - это всего лишь одно: "...переход от состояния не-знания к знанию" (с.68). Переход - это нечто процессуальное, энергетическое. А где познание как корпускула?
Познанием в качестве корпускулы является субстратный сгусток, присутствующий в любом познании в виде знания познания. Ведь ясно, что, если дом нельзя построить без идеи (знания) дома, то уж заниматься такой высокоспециализированной деятельностью, как строительство гносеологической теории о знании, тем более невозможно без знания о том, как это делать.
Как такое возможно? В систему классических диалектических представлений такое не укладывается. Тут на помощь приходят входящие сейчас в моду идеи топологической науки. Жиль Делёз в "Логике смысла" часто эксплуатирует образ ленты Мёбиуса. Не избежал соблазна и я, обратившись за помощью к этой удивительной топологической фигуре.
Свойства ленты Мёбиуса хорошо известны: 1) она имеет одну поверхность, 2) однако в каждом поперечном сечении эта поверхность имеет "внешнюю" и "внутреннюю" (или, как говорит Делёз, "изнаночную" и "лицевую") стороны, которые по ходу движения вдоль ленты переходят друг в друга.
Если перенести все сказанное на предмет исходного теоретического интереса, то получим следующее.
Знание и познание вкупе представляют единую гносеологическую предметность "знание-познание", которая топологически аналогична ленте Мёбиуса. Всякий человек в актуальности своего познания (реализации гносеологической предметности) всегда находится на каком-то конкретном участке этой "ленты". Если он располагается на стороне "познания", то тогда познание - субстанция, а знание - модус; если на стороне "знания", то - наоборот. Если же он будет методологически самокритично развивать свои гносеологические понятия (т.е. двигаться вдоль "ленты Мёбиуса"), то субстанциальность одного компонента неминуемо будет переходить в субстанциальность другого.
Примерно о таком кругообороте, правда, не в "мёбиусном" варианте говорит Нуждин, подводя итог своему дискурсу: "...Мир (феноменальная данность) [знание - субстанция, - С.Б.] - это всё, ухваченное сознанием. Однако только часть мира доступна вниманию [познание - модус, - С.Б.], а именно часть, отфильтрованная настроением. Над этой частью происходит работа понимания [познание - субстанция, - С.Б.], которая приводит к изменению системы значений субъекта (знания) [знание - модус, - С.Б.] В свою очередь, знание определяет [знание - субстанция, - С.Б.] способ явления [познание - модус, - С.Б.] феноменальной данности, и здесь круг замыкается" (с.156). Я бы сказал не "круг", а "лента Мёбиуса", насколько показывает интерпретационный анализ этих рассуждений.
В какой-то мере к фигуре "ленты Мёбиуса" ближе, чем "круг", "петля гистерезиса" Катречко: "...Познавательный процесс подчиняется своеобразному закону "петли гистерезиса", что аналогично процессам намагничивания и размагничивания железа" (с.70). Я бы сказал: намагничивания и размагничивания одной субстанции и намагничивания и размагничивания другой. Но пора уже переходить к более подробному анализу.
Оглавление
III. Катречко: « Знание как сознательный феномен»
а) Знание.
Я утверждаю вслед за Тарасенко, что гносеологическая реальность имеет фрактальную природу. А это значит, что каждый её элемент воспроизводит особенности целого. Не только связка "знание-познание", но и знание, рассматриваемое как самостоятельная субстанция, представляющая собой "ленту Мёбиуса".
Катречко выделяет две стороны знания: "...Проведем... различение уже "внутри" самого знания, а именно: выделим в нем "субстратную" (вещную) и "несубстратную" (полевую) составляющие (что несколько напоминает известный в физике корпускулярно-волновой дуализм)" (с.66).
Я полностью согласен с этим различением, но настаиваю, что оно носит "мёбиусный" характер.
Большинство исследователей воспринимает это корпускулярно-волновое знавательное единство со стороны "субстрата", отчего "волны" и по/со/знавательная несубстратность предстают мерцающей, эфемерной модальностью.
Но те - альтернативные - методологии, которые перебираются на сторону "волны", вынуждены признать, наоборот, мерцающий характер субстрата информации. "...Знание функционирует как безличный феномен, некоторое "поле" смыслов, к которому человеческое сознание время от времени причащается путем анамнезиса" (Катречко, с.67).
Что значит тогда знать? Знать - тогда означает 1) либо знать субстрат, не зная волны, 2) либо знать волну ("безличный феномен"), не зная субстрата. Но возможно и третье: знать и субстрат, и волну в их единстве. Если первые два знания входят в знание как бы автоматически, то третье требует определенной гносеологической культуры, или сознательной установки, которую я, исходя из постулируемых ноэматических интенций, называю просто: знать знание.
Итак, знать - значит знать знание.
b) Познание.
О познании Катречко говорит, не выдерживая корпускулярно-волновой дуализм. Познание - это всего лишь одно: "...переход от состояния не-знания к знанию" (с.68). Переход - это нечто процессуальное, энергетическое. А где познание как корпускула?
Познанием в качестве корпускулы является субстратный сгусток, присутствующий в любом познании в виде знания познания. Ведь ясно, что, если дом нельзя построить без идеи (знания) дома, то уж заниматься такой высокоспециализированной деятельностью, как строительство гносеологической теории о знании, тем более невозможно без знания о том, как это делать.
|
|