Обучение в традициях буддизма подготавливает нас к точному познанию, посредством медитации, различных взаимосвязанных аспектов ума, и учит умело входить в различные уровни сознания. Существует отчетливое и точное соотношение между состояниями бардо и теми уровнями сознания, которые мы переживаем в цикле жизни и смерти. И в то время, как мы перемещаемся из одного бардо в другое, как в жизни, так и в смерти, происходит соответствующее изменение сознания, с которым мы можем, посредством духовной практики, хорошо ознакомиться и, наконец, полностью его понять.

Поскольку тот процесс, что разворачивается в посмертных бардо, основан в глубинах нашего ума, он и в жизни проявляется на многих уровнях. Например, есть очень сильное соответствие между степенями тонкости сознания, через которые мы проходим во сне и при сновидениях, и тремя бардо, связанными со смертью:


Погружение в сон сходно с бардо умирания, когда процессы и элементы мысли распадаются, открывая переживание Основной Светоносности.


Видение сновидений сходно с бардо становления, промежуточным состоянием, в котором вы обладаете ясновидящим и очень подвижным "ментальным телом", претерпевающим всевозможные происшествия. В состоянии видения снов мы тоже обладаем сходным видом тела – телом сновидения, находясь в котором и переживаем все происшествия жизни в сновидении.


Между бардо умирания и бардо становления лежит очень особое состояние светоносности или Ясный Свет, которое, как я уже упоминал, называется бардо дхарматы. Переживание этого происходит со всеми, но лишь очень немногие могут даже заметить, не говоря уже о том, чтобы полностью воспринять его, потому что узнать его может только тот, кто тренирован и практикует учение. Это бардо дхарматы соответствует периоду после засыпания и до начала сновидений.
Конечно, посмертные бардо являются гораздо более глубокими состояниями сознания и неизмеримо более сильными моментами, чем состояния во сне и при сновидениях, но их относительные уровни тонкости соответствуют друг другу и показывают те связи и параллели, что существуют между всеми разными уровнями сознания. Мастера часто прибегают к этому сравнению, чтобы показать, как трудно поддерживать сознавание в состояниях бардо. Многие ли из нас сознают изменение сознания, когда засыпают? Или в тот момент сна, когда сновидения еще не начались? Многие ли из нас сознает, видя сон, что видят сон? Представьте же, насколько трудно будет оставаться сознающим в бурной путанице посмертных бардо.

То, как ведет себя ваш ум в состоянии сна и видения сновидений, показывает, как ваш ум поведет себя в соответствующих состояниях бардо; например, то, как вы реагируете сейчас в своих сновидениях, при кошмарах и когда вам снятся препятствия, показывает, как вы можете реагировать, когда умрете. Поэтому йога сна и сновидений играет такую важную роль в подготовке к смерти. Тот, кто по-настоящему практикует ее, стремится поддерживать, постоянно и непрерывно, свое сознавание природы ума в течение дня и ночи, и таким образом непосредственно использовать различные фазы сна и сновидений, чтобы знать и уверенно узнавать то, что будет с ними происходить в разных бардо во время смерти и после нее.

Итак, мы часто обнаруживаем два других бардо внутри естественного бардо этой жизни: это бардо сна и сновидений, и бардо медитации. Медитация – занятие дневное, а йога сна и сновидений – ночное. В традиции, к которой принадлежит Тибетская Книга Мертвых, эти два добавляются к Четырем Бардо, составляя вместе Шесть Бардо.

ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ НА ЛАДОНИ

Для каждого из бардо есть собственный набор указаний и практик медитации, которые точно направлены на эти реальности и присущие именно им состояния ума. Поэтому эти духовные практики и обучение, разработанные для каждого из состояний бардо, позволяют наиболее полно использовать их и предоставляемые ими возможности для освобождения. Относительно бардо существенно важно понять следующее: следуя обучению в этих практиках, действительно возможно сознавать эти состояния ума еще при жизни. Мы можем действительно пережить их здесь и сейчас.

Такое полное овладение различными измерениями ума может показаться очень трудным человеку Запада, однако его вполне можно достичь. Куну Лама Тензин Гьялцен был превосходным мастером, уроженцем гималайской области Северной Индии. В молодости он встретил в Сиккиме Ламу, который посоветовал ему отправиться в Тибет, чтобы изучать буддизм. Так он отправился в Кхам, в Восточном Тибете, где воспринимал учения некоторых из величайших Лам, включая моего мастера Джамьянга Кхьенце. Знание санскрита вызывало уважение к Куну Ламе и открыло перед ним много дверей. Мастера охотно учили его, надеясь, что он вернет их учения в Индию, где, как знали мастера, они почти исчезли, и распространит их там вновь. За время пребывания Куну Ламы в Тибете, он стал высоко учёным и обрел высокие постижения.

Затем он вернулся в Индию и жил там как истинный аскет.