Скачать 56.25 Кбайт
Заметки о случае обсессивного невроза
С другой стороны, немаловажно, что подмена крысы пенисом в истории капитана вылилась в ситуацию сношения через анус, что не могло не вызвать его возмущения, будучи рассмотренным в связи с его отцом и женщиной, которую он любил. А когда нам станет ясно, что ту же самую ситуацию он воспроизвел в компульсивной угрозе, которая появилась в голове после того, как капитан обратился с требованием, мы вынуждены будем вспомнить об определенных ругательствах в обиходе южных славян. Более того, весь этот материал и многое помимо него было вплетено в ткань обсуждения крысиной темы под прикрытием ассоциации «Huraten» (жениться).
История наказания крысами, как стало видно из отчета об этом предмете самого пациента и по внешним проявлениям его чувств, когда он рассказывал мне историю, разожгла преждевременно подавленные импульсы жестокости, как эгоистические, так и сексуальные. Несмотря на все обилие материала, значение обсессивной идеи так и не проявилось до тех пор, пока однажды в анализе не появилась крыса-жена из Little Eyolf Ибсена, в связи с чем стало невозможно избежать заключения, что среди множества обликов, которые они принимали в обсессивном бреду, крысы имели еще одно значение - а именно, дети.
Вопрос о происхождении этого нового значения сразу привел меня к ранним и наиболее важным источникам. Однажды, когда пациент навещал могилу отца, он увидел, что по могиле крадется огромное животное, которое он принял за крысу.
Он заключил, что оно на самом деле появилось из могилы отца и только что поедало его труп. Представление о крысе неразрывно связано с фактом, что у нее есть острые зубы, при помощи которых она грызет и глодает. Но крысы не могут быть жадными и грязными, с острыми зубами безнаказанно: их жестоко преследуют и безжалостно уничтожают люди, что пациент неоднократно с ужасом наблюдал. Ему часто было жалко несчастных созданий. Но он и сам был просто противным и грязным маленьким негодником, который мог покусать в ярости и был страшно за это наказан.
Можно было бы определенно сказать, что он нашел живое себе подобие в крысе. Как будто бы судьба, послав ему капитана с его рассказом, провела на нем ассоциативный тест: она выдала ему «слово-стимул для комплекса» (см. стр. 210), а он отреагировал на него обсессивной идеей.
В соответствии с ранними, наиболее важными переживаниями, крысы были детьми. Тут он привел информацию, которую достаточно долго держал вне контекста, но которая теперь полностью объясняла интерес, который он чувствовал по отношению к детям. Дама, которую он обожал все эти годы, но на которой все не решался жениться, была обречена на бесплодие гинекологической операции, заключающейся в удалении обоих яичников. Именно это - т.к. он очень сильно любил детей, - было основной причиной его колебания. И только в этот момент стало возможным понять необъяснимый процесс, в результате которого сформировалась обсессивная идея. Используя знания детских сексуальных теорий и символики (которая нам открылась при толковании сновидений), все это может быть расшифровано и наделено смыслом. Когда во время дневной остановки (во время которой он потерял пенсне) капитан рассказал о наказании крысами, пациент в первый момент был потрясен сочетанием жестокости и сладострастности в описанной ситуации. Но сразу же после возникла связь со случаем из детства, когда он кого-то понукал.
Капитан, человек, поддерживающий подобные наказания, стал для него заменителем отца и навлек на себя часть возрожденной враждебности, которая внезапно проявилась, в данном случае против жестокого отца. Мысль, которая возникла в сознании на мгновение, была о том, что что-то подобное может случиться с дорогим ему человеком и, вероятно, перешло в желание: «Ты заслуживаешь, чтоб с тобой поступали так же», - имея в виду рассказчика истории, но через него направленное на отца. Полтора дня спустя, когда капитан передал ему посылку, за которую был долг, и попросил отдать 3,80 крон лейтенанту А., он уже понимал, что его «жесткий» начальник ошибался, и единственный человек, которому он должен, была молодая особа с почты. Он мог легко по этой причине выдумать какой-нибудь ироничный ответ типа: «А не дали?» или «Заплати своей бабушке!» (или «Конечно, спорим, я отдам ему деньги!»), ответы, которые --- по компульсивной силе. Но вместо этого, из возбуждения отцовского комплекса и из воспоминаний о сцене из детства у него сформировался следующий ответ: «Да, я отдам деньги А., когда мой отец и дама смогут иметь детей», или «С таким же успехом, как тот, что отец и дама могут иметь детей, я верну деньги». Одним словом, ироническое утверждение, зависящее от абсурдного условия, которое не могло быть выполнено.
Но преступление уже свершилось, он оскорбил двух самых дорогих ему людей - отца и даму. Поступок заслуживал наказания, которое состояло в том, что он дал невыполнимую клятву, которая повлекла за собой беспрекословное подчинение необоснованной просьбе начальника, и клятва звучала следующим образом: «Теперь ты действительно должен отдать долг А.
История наказания крысами, как стало видно из отчета об этом предмете самого пациента и по внешним проявлениям его чувств, когда он рассказывал мне историю, разожгла преждевременно подавленные импульсы жестокости, как эгоистические, так и сексуальные. Несмотря на все обилие материала, значение обсессивной идеи так и не проявилось до тех пор, пока однажды в анализе не появилась крыса-жена из Little Eyolf Ибсена, в связи с чем стало невозможно избежать заключения, что среди множества обликов, которые они принимали в обсессивном бреду, крысы имели еще одно значение - а именно, дети.
Вопрос о происхождении этого нового значения сразу привел меня к ранним и наиболее важным источникам. Однажды, когда пациент навещал могилу отца, он увидел, что по могиле крадется огромное животное, которое он принял за крысу.
Он заключил, что оно на самом деле появилось из могилы отца и только что поедало его труп. Представление о крысе неразрывно связано с фактом, что у нее есть острые зубы, при помощи которых она грызет и глодает. Но крысы не могут быть жадными и грязными, с острыми зубами безнаказанно: их жестоко преследуют и безжалостно уничтожают люди, что пациент неоднократно с ужасом наблюдал. Ему часто было жалко несчастных созданий. Но он и сам был просто противным и грязным маленьким негодником, который мог покусать в ярости и был страшно за это наказан.
Можно было бы определенно сказать, что он нашел живое себе подобие в крысе. Как будто бы судьба, послав ему капитана с его рассказом, провела на нем ассоциативный тест: она выдала ему «слово-стимул для комплекса» (см. стр. 210), а он отреагировал на него обсессивной идеей.
В соответствии с ранними, наиболее важными переживаниями, крысы были детьми. Тут он привел информацию, которую достаточно долго держал вне контекста, но которая теперь полностью объясняла интерес, который он чувствовал по отношению к детям. Дама, которую он обожал все эти годы, но на которой все не решался жениться, была обречена на бесплодие гинекологической операции, заключающейся в удалении обоих яичников. Именно это - т.к. он очень сильно любил детей, - было основной причиной его колебания. И только в этот момент стало возможным понять необъяснимый процесс, в результате которого сформировалась обсессивная идея. Используя знания детских сексуальных теорий и символики (которая нам открылась при толковании сновидений), все это может быть расшифровано и наделено смыслом. Когда во время дневной остановки (во время которой он потерял пенсне) капитан рассказал о наказании крысами, пациент в первый момент был потрясен сочетанием жестокости и сладострастности в описанной ситуации. Но сразу же после возникла связь со случаем из детства, когда он кого-то понукал.
Капитан, человек, поддерживающий подобные наказания, стал для него заменителем отца и навлек на себя часть возрожденной враждебности, которая внезапно проявилась, в данном случае против жестокого отца. Мысль, которая возникла в сознании на мгновение, была о том, что что-то подобное может случиться с дорогим ему человеком и, вероятно, перешло в желание: «Ты заслуживаешь, чтоб с тобой поступали так же», - имея в виду рассказчика истории, но через него направленное на отца. Полтора дня спустя, когда капитан передал ему посылку, за которую был долг, и попросил отдать 3,80 крон лейтенанту А., он уже понимал, что его «жесткий» начальник ошибался, и единственный человек, которому он должен, была молодая особа с почты. Он мог легко по этой причине выдумать какой-нибудь ироничный ответ типа: «А не дали?» или «Заплати своей бабушке!» (или «Конечно, спорим, я отдам ему деньги!»), ответы, которые --- по компульсивной силе. Но вместо этого, из возбуждения отцовского комплекса и из воспоминаний о сцене из детства у него сформировался следующий ответ: «Да, я отдам деньги А., когда мой отец и дама смогут иметь детей», или «С таким же успехом, как тот, что отец и дама могут иметь детей, я верну деньги». Одним словом, ироническое утверждение, зависящее от абсурдного условия, которое не могло быть выполнено.
Но преступление уже свершилось, он оскорбил двух самых дорогих ему людей - отца и даму. Поступок заслуживал наказания, которое состояло в том, что он дал невыполнимую клятву, которая повлекла за собой беспрекословное подчинение необоснованной просьбе начальника, и клятва звучала следующим образом: «Теперь ты действительно должен отдать долг А.
|
|