е. в оправдании логического атомизма, той точки зрения, что если и не на практике, то в теории вы способны достичь конечных простых, из которых построен мир, и что эти простые обладают тем видом реальности, который не принадлежит чему-либо ещё. Как я пытался объяснить, простые представляют собой бесконечное число разновидностей. Существуют индивиды, качества и отношения различных порядков, целая иерархия различных  типов простьк, но все они, если мы правы, различными способами обладают некоторым видом реальности, не принадлежащим  чему-либо ещё. Единственный другой тип объектов, с которым  вы сталкиваетесь в мире, представляет собой то, что мы называем фактами, и факты представляют собой тип вещей, утверждаемый  или отрицаемый пропозициями, и вовсе не являются собственно сущностями в том самом смысле, в котором сущностями  являются их конституента. Последнее демонстрируется тем фактом, что вы не можете их именовать. Вы можете только отрицать, утверждать или рассматривать их, но вы не можете их именовать, потому что они не должны именоваться, хотя в другом смысле и истинно, что вы не в состоянии познать мир, если не познаёте факты, создающие истины мира; но знание фактов - это совершенно иное, чем знание простьк.    Другая цель, которая проходит через всё, что я говорил, - это цель, олицетворённая в максиме, называемой бритвой Оккама*. Эта максима на практике привходит следующим образом: возьмём некоторую науку, скажем, физику. Здесь у вас есть заданный остов доктрины, множество пропозиций, выраженных в символах, - слова я включаю в совокупность символов - и вы считаете, что у вас есть причина думать, что в целом эти пропозиции, правильно интерпретированные, являются достаточно истинными, но вы  не знаете, что действительно представляет собой значение символов, которые вы используете. Значение, в котором они используются, должно было бы быть объяснено некоторым прагматическим способом; для вас они обладают определённым типом практического или эмоционального значения, являющегося заданной величиной, но логическое значение не является заданной величиной, оно разыскивается, и вы просматриваете эти пропозиции, анализируя науку, подобную  физике, с точки зрения поиска того, что представляет собой мельчайший эмпирический аппарат - или мельчайший аппарат не необходимо всецело эмпирический - из которого вы способны  построить эти пропозиции. Что же вначале представляет собой самое малое количество простых неопределённых предметов и самое малое количество недоказанных предпосылок, отталкиваясь от которых, вы можете определить предметы, требующие определения, и доказать то, что нуждается в доказательстве? Эта проблема, в любом предпочитаемом вами смысле, ни в коем случае не является простой, но, наоборот, является крайне трудной. Она относится к тем проблемам, которые требуют весьма значительного учёта логической техники; и то, о чём я говорил в этих лекциях, является предварительными и первыми шагами в этой логической технике. Возможно, вы не сможете достичь решения такой проблемы, о которой я вёл речь, если придёте к ней непосредственным способом как раз с обычной смекалкой, которую накапливают в процессе чтения или изучения традиционной философии. Вам нужен такой аппарат символической логики, о котором говорил я. (Описать данный предмет как символическую логику неадекватно. Я предпочёл бы описать его просто как логику, на том основании, что реально ещё ничего не является логикой, но это звучит столь высокомерно, что я не решаюсь сделать так.)

   А сейчас рассмотрим ещё один пример из физики. Прочитав работы физиков, вы найдёте, что они редуцируют материю к определённым элементам - атомам, ионам, частицам или чему угодно. Но в любом  случае тип предметов, на который вы нацелены при физическом анализе материи, должен сводиться к очень маленьким её кусочкам, которые всё ещё совершенно подобны материи в том, что они сохраняются во времени и перемещаются в пространстве. Фактически они обладают всеми обычными повседневными свойствами физической материи, не той материи, которая имеется в обыденной жизни - они не имеют вкуса или запаха и не видны невооружённым глазом - но они обладают свойствами, которые вы получите, как только перейдёте от обыденной жизни к физике. Я говорю, что предметы такого типа не являются конечными консти-туенгами материи в любом метафизическом смысле. Совсем незначительная рефлексия, как я считаю, показывает, что все эти предметы являются логическими фикциями в том смысле, о котором я вёл речь. Сказав, что они являются фикциями, я по крайней мере говорю нечто слишком догматическое. Возможно, что все те предметы, о которых говорит физик, и существуют в актуальной реальности, но невозможно, чтобы у нас была вообще какая-то причина предполагать, что они существуют. К этой ситуации вы по большей части приходите при таком анализе. Вы находите, что относительно определённого предмета, установленного как метафизическая сущность, может либо догматически предполагаться его реальность, и тогда у вас не будет возможного аргумента либо в пользу его реальнос