Человек постоянно ощущает себя (неважно, осознает ли он это или нет) погруженным в Двоичность. Если фундаментальное Бессознательное предстает как нечно Единое (Нечет), непрерывное, "Абсолютное", то все человеческое бытие оказывается двоичным, полярным, прерывным (Чет).

С этой точки зрения антропологический феномен предстает как по­стоянное экзистенциальное напряжение между ФБ и бытием рефлективно-двоичным. Человек одновременно и "абсолютно" един и принципиально расщеплен. Парадокс (или абсурд) человека - в этом факте со-бытия жизненной непрерывности и рефлективной речевой дискрет­ности, Единства и Двоичности. Преодоление, смягчение, медиация Двоичности – перманентный внутренний нерв человеческого существования.

18. Одна из тех основных оппозиций, с которыми постоянно имел де­ло человек на протяжении своей культурной истории, - это оппозиция (используя европейский философский язык) "мира трансцендентного" и "мира им­манентного". Она предстает как противоположность "верхнего" и "ниж­него" миров, мира "мертвых" и мира "живых", мира духов, богов и мира людей. Вечности и Времени, "космоса" и "истории", мира "сакрального" и "профанного" и т.д.

Здесь можно обнаружить следующую структуру: мир трансцендентный присутствует как во "временном" (горизонтальном), так и в пространст­венном (вертикальном) срезах. Постоянное переживание человеком по­тери фундаментального Единства (фундаментальная ностальгия) оформ­ляется в мифологию "золотого века" ("потерянного рая"), общую практи­чески всем мифологическим системам. "Блаженное" время мира всегда позади человека, т.е. пребывание в лоне Бессознательного Универсума, где не было противоположностей и не было "времени", то есть не было речи, утрачено[10].

По существу, об этом же идет речь в древних космогонических мифах. Космогония это шифровка рождения антропологического парадокса, рождения человека как вида и, между прочим, как особи тоже.. Косомгонии всегда описывают первичное нерасчлененное единство - первичный хаос, первичные воды (самые распространенные представления в архаи­ческих культурах) или Великий Предел (он же Беспредельное) у древних китайцев, асат-небытие в Древней Индии, тьма, бездна, вода в Ветхом за­вете и т.д.

Все это можно интерпретировать как почти неосознаваемое косвенное, метафорическое описание фун­даментально-бессознательного «внутриутробного», доречевого) состояния, когда сознание и речь еще не отдели­лись в человеке от жизненного континуума[11]. Это состояние отнесено в абсолютное прош­лое, в начало начал мифологического времени, когда време­ни еще как бы не было, а, значит, не было и космоса, который всегда обладает бинарной (т.е. рефлективной, речевой, шифтерной) структурой. Затем в мифе фиксируется момент рож­дения или сотворения бинарного космоса, как начало мифологического времени. Это шифровка рождения шифтерной речи, ФС. При этом оказывается, что трансценденция присутствует уже и в "вертикаль­ном" срезе уже возникшего бинарного космоса. Если первичный хаос (или его заместители) противостоит бинарному космосу как нечно пред­шествующее ему, т.е. в горизонтальном «временном» диахронном срезе, то внутри этого космоса, в его пространстве (синхронии) "представителем" первич­ного единства (т.е. фундаментального Бессознательного) становится "иной" мир в его различных модификациях.

19. Введенная Элиаде[12] оппозиция "космос-история" может помочь пролить дополнительный свет на всю ситуацию. Переинтерпретируя Эллиаде можно сказать, что рождение «времени» и "истории" произошло в момент рождения речевого сознания (ФС). Но, с другой стороны, рождение представлений о бинарном пространстве-космосе тоже есть следствие рождения ФС. Момент возникновения космоса - это и есть момент вспышки ФС в недрах ФБ. В данном случае сознание предстает скорее как упорядочивающий, а не деформирующий фактор. Так обнаруживается базовая и неустранимая амбивалентность сознания - оно одновременно и структурирующий "космогонический") и деструктивный ("исторический") характер. Но структурирующая функция более оче- видна, противоположная, деструктивно-темпоральная осознается меньше, но переживается несравненно более сильно, как источник страданий человека.

Поэтому, очередной парадокс - с одной стороны, человек стремится сохранить уберечь "космос" от агрессии "хаоса", т.е. сознательное речевое бытие от npopывов ФБ, с другой - стремление сохранить "космос" связано с желанием уйти от "ужаса истории", от двойственности речи и времени в миф, вечные "архетипы"[13], "эйдосы". Но время, история, необратимость порождаются тем же самым ФС, которое порождает представление о бинарном космосе, поэтому уход от времени есть одновременно попытка ухода от речи и сознания, в частности от их деструктивной (темпоральной) функции.

Попытка ухода осуществляется как 6ы в два приема. Сначала ФС (т.е. время и история) мифологизируется "останавливается" - относится во "время оно" то есть "космологизируется» Это функциию ФС назовем сознание-эйдос.