Скачать 76.26 Кбайт
Весть истины и пpямой путь к себе
Это означает, что "я", которое может понимать или не понимать доктрину, обладать или не обладать силами, стало сознательно тождественным Атману, всеобщему Я, или Духу. Махарши сам описал случившееся простым и образным языком.
"Это произошло приблизительно за шесть недель до того, как я навсегда покинул Мадурай, что было огромной переменой в моей жизни. Все случилось совершенно неожиданно. Я сидел один в комнате на первом этаже дома моего дяди. Я редко болел, и в этот день, как обычно, чувствовал себя хорошо; но вдруг мною овладел сильнейший страх смерти. Ничто в состоянии моего здоровья не могло послужить поводом к этому, да я и не пытался найти объяснение или причину страха. Я просто почувствовал, что "собираюсь умереть", и стал думать, что в этом случае надо делать. У меня даже мысли не было посоветоваться с доктором, родственниками или друзьями, так как я чувствовал, что эту проблему мне надлежит решать самому, здесь и сейчас.
Потрясение страха смерти вынудило мой ум обратиться внутрь, и я мысленно сказал себе: "Вот пришла смерть, но что это значит? Что именно умирает? Умирает тело". И я сразу инсценировал приход смерти. Я лежал, жестко вытянув члены, как бы умерщвляя плоть, имитируя труп, чтобы возможно более реально провести исследование. Я задержал дыхание и плотно сжал губы, так что ни один звук не мог вырваться наружу, и ни слово "я", ни другое слово не было произнесено. "Ладно, – мысленно сказал я себе, – это тело умерло. Оно будет отвезено, как труп, к месту кремации, сожжено и превратится в прах. Но умру ли я со смертью тела? Разве тело – это Я? Оно безмолвно и инертно, но я продолжаю чувствовать полную силу своей индивидуальности и даже слышать голос "Я" внутри себя, отдельно от него. Значит, Я – Дух, превосходящий тело. Тело умирает, но Дух, который превосходит его, не может быть затронут смертью. Это означает, что Я бессмертный Дух". Все это не было тусклым рассуждением, но вспыхнуло во мне ярко, как живая Истина, которую я воспринял непосредственно, почти без участия мыслительного процесса. "Я" было чем-то очень реальным, единственной реальной вещью в моем состоянии, и вся сознательная активность, связанная с моим телом, была сконцентрирована на этом "Я". С этого момента "Я" мощным очарованием сфокусировало на себе мое внимание. Страх смерти исчез раз и навсегда. С того времени погружение в Себя не утрачивается. Другие мысли могут приходить и уходить, как различные музыкальные тона, но "Я" остается словно основной тон шрути, на который опираются и с которым смешиваются все остальные тона.* Занято ли тело разговором, чтением или чем-либо еще, я постоянно сосредоточен на Себе. До этого кризиса я не имел ясного восприятия Себя или сознательного влечения к Себе. Я не чувствовал ощутимого или ясного интереса в Себе, а еще менее какой-либо склонности к постоянному пребыванию в Себе".
* Монотония, которая проходит через индийские музыкальных произведения словно нить, на которую нанизываются бусы, подобна Истинному Я, которое присутствует во всех формах бытия.
Такое переживание Тождества очень редко приводит к Освобождению. Чувство Единства приходит к искателю, но внутренние тенденции эго снова и снова омрачают его. Отныне у искателя есть память Истинного Состояния, несомненная уверенность в нем, но он не живет в нем постоянно. Чтобы устранить тенденции, вновь толкающие его назад, к иллюзии ограниченного обособленного существования, искатель должен стараться очистить ум и достичь полного смирения.
Замечательно, что в случае Махарши не было ни омрачения, ни рецидива неведения. Наоборот, с этого времени он всегда оставался в состоянии постоянного тождества с Единым Истинным Я.
В течение нескольких недель после этого Пробуждения он оставался в своей семье, формально продолжая вести жизнь обычного школьника, хотя все внешние ценности утратили для него свое значение. Он с одинаковым безразличием ел все, что бы ни предлагалось. В спорах он теперь всегда уступал сверстникам и не участвовал в их играх. Он по возможности приспосабливался к условиям жизни и скрывал свое новое состояние, но старшие, заметив его утрату интереса к учебе и прочей мирской деятельности, осуждали его за это.
В Индии существует много святых мест, представляющих различные формы духовности и путей духовного развития. Священная гора Аруначала с городом Тируваннамалай, расположенным у ее подножия, считается местопребыванием Шивы, который, отождествляемый с Дакшинамурти [31], учит в Безмолвии. Даже до того, как он Постиг Себя, это место волновало Махарши и притягивало его подобно магниту:
"Слушайте: он стоит как неодушевленная Гора. Ее действие таинственно, превосходит человеческое понимание.* Со времен моего детства Аруначала сиял в моем уме как нечто самое величественное, но даже когда я узнал от других, что это Тируваннамалай, то не осознал его значения. Когда он повел меня подняться на него, успокаивая мой ум, и я подошел близко, то увидел, что он стоит недвижимо".**
* "Увидеть Чидамбарам, родиться в Тируваруре, умереть в Бенаресе или только думать об Аруначале – гарантия Освобождения".
"Это произошло приблизительно за шесть недель до того, как я навсегда покинул Мадурай, что было огромной переменой в моей жизни. Все случилось совершенно неожиданно. Я сидел один в комнате на первом этаже дома моего дяди. Я редко болел, и в этот день, как обычно, чувствовал себя хорошо; но вдруг мною овладел сильнейший страх смерти. Ничто в состоянии моего здоровья не могло послужить поводом к этому, да я и не пытался найти объяснение или причину страха. Я просто почувствовал, что "собираюсь умереть", и стал думать, что в этом случае надо делать. У меня даже мысли не было посоветоваться с доктором, родственниками или друзьями, так как я чувствовал, что эту проблему мне надлежит решать самому, здесь и сейчас.
Потрясение страха смерти вынудило мой ум обратиться внутрь, и я мысленно сказал себе: "Вот пришла смерть, но что это значит? Что именно умирает? Умирает тело". И я сразу инсценировал приход смерти. Я лежал, жестко вытянув члены, как бы умерщвляя плоть, имитируя труп, чтобы возможно более реально провести исследование. Я задержал дыхание и плотно сжал губы, так что ни один звук не мог вырваться наружу, и ни слово "я", ни другое слово не было произнесено. "Ладно, – мысленно сказал я себе, – это тело умерло. Оно будет отвезено, как труп, к месту кремации, сожжено и превратится в прах. Но умру ли я со смертью тела? Разве тело – это Я? Оно безмолвно и инертно, но я продолжаю чувствовать полную силу своей индивидуальности и даже слышать голос "Я" внутри себя, отдельно от него. Значит, Я – Дух, превосходящий тело. Тело умирает, но Дух, который превосходит его, не может быть затронут смертью. Это означает, что Я бессмертный Дух". Все это не было тусклым рассуждением, но вспыхнуло во мне ярко, как живая Истина, которую я воспринял непосредственно, почти без участия мыслительного процесса. "Я" было чем-то очень реальным, единственной реальной вещью в моем состоянии, и вся сознательная активность, связанная с моим телом, была сконцентрирована на этом "Я". С этого момента "Я" мощным очарованием сфокусировало на себе мое внимание. Страх смерти исчез раз и навсегда. С того времени погружение в Себя не утрачивается. Другие мысли могут приходить и уходить, как различные музыкальные тона, но "Я" остается словно основной тон шрути, на который опираются и с которым смешиваются все остальные тона.* Занято ли тело разговором, чтением или чем-либо еще, я постоянно сосредоточен на Себе. До этого кризиса я не имел ясного восприятия Себя или сознательного влечения к Себе. Я не чувствовал ощутимого или ясного интереса в Себе, а еще менее какой-либо склонности к постоянному пребыванию в Себе".
* Монотония, которая проходит через индийские музыкальных произведения словно нить, на которую нанизываются бусы, подобна Истинному Я, которое присутствует во всех формах бытия.
Такое переживание Тождества очень редко приводит к Освобождению. Чувство Единства приходит к искателю, но внутренние тенденции эго снова и снова омрачают его. Отныне у искателя есть память Истинного Состояния, несомненная уверенность в нем, но он не живет в нем постоянно. Чтобы устранить тенденции, вновь толкающие его назад, к иллюзии ограниченного обособленного существования, искатель должен стараться очистить ум и достичь полного смирения.
Замечательно, что в случае Махарши не было ни омрачения, ни рецидива неведения. Наоборот, с этого времени он всегда оставался в состоянии постоянного тождества с Единым Истинным Я.
В течение нескольких недель после этого Пробуждения он оставался в своей семье, формально продолжая вести жизнь обычного школьника, хотя все внешние ценности утратили для него свое значение. Он с одинаковым безразличием ел все, что бы ни предлагалось. В спорах он теперь всегда уступал сверстникам и не участвовал в их играх. Он по возможности приспосабливался к условиям жизни и скрывал свое новое состояние, но старшие, заметив его утрату интереса к учебе и прочей мирской деятельности, осуждали его за это.
В Индии существует много святых мест, представляющих различные формы духовности и путей духовного развития. Священная гора Аруначала с городом Тируваннамалай, расположенным у ее подножия, считается местопребыванием Шивы, который, отождествляемый с Дакшинамурти [31], учит в Безмолвии. Даже до того, как он Постиг Себя, это место волновало Махарши и притягивало его подобно магниту:
"Слушайте: он стоит как неодушевленная Гора. Ее действие таинственно, превосходит человеческое понимание.* Со времен моего детства Аруначала сиял в моем уме как нечто самое величественное, но даже когда я узнал от других, что это Тируваннамалай, то не осознал его значения. Когда он повел меня подняться на него, успокаивая мой ум, и я подошел близко, то увидел, что он стоит недвижимо".**
* "Увидеть Чидамбарам, родиться в Тируваруре, умереть в Бенаресе или только думать об Аруначале – гарантия Освобождения".
|
|