Скачать 46.49 Кбайт
Изначальная запись случая
Половой акт с проститутками вызывал у него отвращение. Однажды, когда он был с одной из них, он поставил условие, что она должна перед ним раздеться, и когда она потребовала за это 50% сверх назначенного, он заплатил ей и ушел, настолько сильное отвращение он почувствовал. В немногих случаях, когда у него был половой акт с девушками (в Зальцбурге и позже с официанткой в Мюнехе), он никогда не упрекал себя. Он был в экзальтации, когда официантка рассказала ему трогательную историю своей первой любви и о том, как ее возлюбленный позвал ее к своему смертному одру. Он сожалел, что договорился провести с ней ночь; лишь ее честность принудила его поступить несправедливо по отношению к покойному. Он всегда старался проводить четкое разграничение между отношениями, состоящими лишь из копуляции, и тем, что называется любовью; мысль о том, что ее так глубоко любили, делала ее в его глазах неподходящим объектом для чувственности.
Я не смог удержаться, чтобы не сконструировать из находящегося в нашем распоряжении материала событие: как до возраста 6 лет у него была привычка мастурбировать, и как отец это запрещал, используя в качестве угрозы фразу «Это будет твоей смертью», и, возможно, также угрожал отрезать его пенис. Это привело к тому, что он мастурбировал в связи с освобождением от проклятия, к его приказам и запретам бессознательным и к угрозе смерти, которая сейчас была переведена обратно на отца. Его суицидальные идеи в настоящем тогда будут связаны с обращенным к себе упреком в убийстве. Это, как он сказал в конце сессии, вызвало у него множество идей.
Дополнение. — Он вполне серьезно, как он сказал мне, намеревался совершить суицид, и от этого его удерживали лишь два обстоятельства. Одно из них — то, что он не мог выносить мысль, что мать найдет его кровоточащие останки. Но он смог избежать это с помощи фантазии осуществления этого действия в Земмеринге и того, что он оставит записку, требующую, чтобы первым о случившемся проинформировали его шурина. (Второе обстоятельство я забыл, что достаточно любопытно).
Я не упоминал три взаимосвязанные воспоминания из ранних сессий, датируемые четвертым годом его жизни, которые он описывает как самые ранние и которые относятся к смерти его старшей сестры Катерины. Первое — ее несут в кровать. Второе — он спрашивает: «Где Катерина?» и заходит в комнату, где обнаруживает сидящего в комнате и плачущего отца. Третье — его отец склоняется над плачущей матерью. (Любопытно, что я не уверен, принадлежат ли эти воспоминания ему или Ф.) .
* * *
14 октября. — Моя неуверенность и забывчивость по поводу последних двух пунктов, похоже, тесно связаны. Воспоминания были действительно его, а то обстоятельство, которое я забыл, заключалось в том, что, когда он был маленьким и они с сестрой разговаривали о смерти, она сказала: «Клянусь, если ты умрешь, я убью себя». Так что в обоих случаях речь шла о смерти его сестры. (Я забыл это вследствие собственных комплексов). Более того, эти самые ранние воспоминания, когда ему было 3,5 года, а сестре 8, соответствуют моей конструкции. Смерть подошла к нему очень близко, и он действительно верил, что ты можешь умереть, если мастурбируешь.
Возникшие у него [в конце прошлой сессии] идеи были следующими. Мысль о том, что его пенис отрезают, мучила его в чрезвычайной степени, и это происходило, когда он был погружен в учебу. Единственной причиной этого, которую он мог вспомнить, было то, что в это время он страдал от желания мастурбировать. Во-вторых, и это казалось ему более важным, дважды в своей жизни по поводу первой копуляции (в Триесте) и второй раз в Мюнехе у него были сомнения относительно первого из этих случаев, хотя по внутренним причинам это кажется очевидным — его посещала такая мысль: «Это великолепное чувство! Ради этого можно сделать что угодно — например, убить собственного отца!» В его случае это не имело смысла, поскольку его отец был уже мертв. В-третьих, он описывал сцену, о которой ему часто рассказывали другие люди, включая его отца , но сам он эту сцену абсолютно не помнит. Всю жизнь он ужасно боялся ударов и чувствовал благодарность к отцу за то, что он его не был (насколько он мог помнить). Когда били других людей, он обычно убегал и прятался, чувствуя сильный страх. Но, когда он был очень маленьким (3 года), он, похоже, сделал что-то скверное, за что отец его ударил. Маленький мальчик тогда впал в ужасную ярость и начал осыпать отца бранью. Но поскольку он не знал плохих слов, он называл его именами всех предметов, которые были вокруг: «Ты лампа! Ты полотенце! Ты тарелка!» и т.д. Говорят, что отец провозгласил: «Этот ребенок будет великим человеком или великим преступником!» Эта история, как признал пациент, была доказательством его гнева и мести, относившихся к отдаленному прошлому.
Я объяснил ему принцип Одижи в Вероне , и он нашел его весьма соответствующим случаю. Он рассказал мне еще кое-что в связи со своей мстительностью. Однажды, когда его брат был в Вене, он подумал, что имеет основание полагать, что его мама предпочитает брату. Он ощутил в связи с этим в такую злобную ревность, что испугался, что может сделать брату какую-нибудь гадость.
Я не смог удержаться, чтобы не сконструировать из находящегося в нашем распоряжении материала событие: как до возраста 6 лет у него была привычка мастурбировать, и как отец это запрещал, используя в качестве угрозы фразу «Это будет твоей смертью», и, возможно, также угрожал отрезать его пенис. Это привело к тому, что он мастурбировал в связи с освобождением от проклятия, к его приказам и запретам бессознательным и к угрозе смерти, которая сейчас была переведена обратно на отца. Его суицидальные идеи в настоящем тогда будут связаны с обращенным к себе упреком в убийстве. Это, как он сказал в конце сессии, вызвало у него множество идей.
Дополнение. — Он вполне серьезно, как он сказал мне, намеревался совершить суицид, и от этого его удерживали лишь два обстоятельства. Одно из них — то, что он не мог выносить мысль, что мать найдет его кровоточащие останки. Но он смог избежать это с помощи фантазии осуществления этого действия в Земмеринге и того, что он оставит записку, требующую, чтобы первым о случившемся проинформировали его шурина. (Второе обстоятельство я забыл, что достаточно любопытно).
Я не упоминал три взаимосвязанные воспоминания из ранних сессий, датируемые четвертым годом его жизни, которые он описывает как самые ранние и которые относятся к смерти его старшей сестры Катерины. Первое — ее несут в кровать. Второе — он спрашивает: «Где Катерина?» и заходит в комнату, где обнаруживает сидящего в комнате и плачущего отца. Третье — его отец склоняется над плачущей матерью. (Любопытно, что я не уверен, принадлежат ли эти воспоминания ему или Ф.) .
* * *
14 октября. — Моя неуверенность и забывчивость по поводу последних двух пунктов, похоже, тесно связаны. Воспоминания были действительно его, а то обстоятельство, которое я забыл, заключалось в том, что, когда он был маленьким и они с сестрой разговаривали о смерти, она сказала: «Клянусь, если ты умрешь, я убью себя». Так что в обоих случаях речь шла о смерти его сестры. (Я забыл это вследствие собственных комплексов). Более того, эти самые ранние воспоминания, когда ему было 3,5 года, а сестре 8, соответствуют моей конструкции. Смерть подошла к нему очень близко, и он действительно верил, что ты можешь умереть, если мастурбируешь.
Возникшие у него [в конце прошлой сессии] идеи были следующими. Мысль о том, что его пенис отрезают, мучила его в чрезвычайной степени, и это происходило, когда он был погружен в учебу. Единственной причиной этого, которую он мог вспомнить, было то, что в это время он страдал от желания мастурбировать. Во-вторых, и это казалось ему более важным, дважды в своей жизни по поводу первой копуляции (в Триесте) и второй раз в Мюнехе у него были сомнения относительно первого из этих случаев, хотя по внутренним причинам это кажется очевидным — его посещала такая мысль: «Это великолепное чувство! Ради этого можно сделать что угодно — например, убить собственного отца!» В его случае это не имело смысла, поскольку его отец был уже мертв. В-третьих, он описывал сцену, о которой ему часто рассказывали другие люди, включая его отца , но сам он эту сцену абсолютно не помнит. Всю жизнь он ужасно боялся ударов и чувствовал благодарность к отцу за то, что он его не был (насколько он мог помнить). Когда били других людей, он обычно убегал и прятался, чувствуя сильный страх. Но, когда он был очень маленьким (3 года), он, похоже, сделал что-то скверное, за что отец его ударил. Маленький мальчик тогда впал в ужасную ярость и начал осыпать отца бранью. Но поскольку он не знал плохих слов, он называл его именами всех предметов, которые были вокруг: «Ты лампа! Ты полотенце! Ты тарелка!» и т.д. Говорят, что отец провозгласил: «Этот ребенок будет великим человеком или великим преступником!» Эта история, как признал пациент, была доказательством его гнева и мести, относившихся к отдаленному прошлому.
Я объяснил ему принцип Одижи в Вероне , и он нашел его весьма соответствующим случаю. Он рассказал мне еще кое-что в связи со своей мстительностью. Однажды, когда его брат был в Вене, он подумал, что имеет основание полагать, что его мама предпочитает брату. Он ощутил в связи с этим в такую злобную ревность, что испугался, что может сделать брату какую-нибудь гадость.
|
|