Скачать 140.77 Кбайт
Ум хорошо...
Синяя ткань, например, описывается, как черная, а желтые и оранжевые предметы объединяются под одной рубрикой красных.
Возникновение названий цветовых оттенков, как и появление других слов, зависит от потребности общества. В африканской стране Азанде, находившейся на территории современного Заира, при короле Мангбету Мунза знали всего три краски. Черно-красную изготовляли из крови, желтую – из железистой охры, белую – из собачьего помета. Нужно ли удивляться, что в языке народов Азанде было мало названий цветов?
Масть северных оленей имеет множество оттенков – от белого, светло-серого и бежевого до темно-коричневого. Для жителя средней полосы эти градации несущественны. Он не смог бы рассортировать оленьи шкуры на такое число оттенков, для которых у народов Севера имеются особые слова.
Способность различать цвета – чрезвычайно важный дар человека. Помимо огромного количества информации, которую доставляет нам мир красок, он является для нас источником эстетического наслаждения. Недаром черно-белые фильмы, еще иногда появляющиеся на наших экранах, несмотря подчас на высокие достоинства, пользуются гораздо меньшей популярностью, а черно-белые телевизоры, хотя и стоят не слишком дорого, покупаются менее охотно, чем цветные.
До самого последнего времени у ученых не было достаточной ясности, какое полушарие командует цветоразличением. Считалось, что в этом они равны. Лишь совсем недавно были замечены различия.
Выключение левого полушария не мешает распознавать цвета светового спектра, их яркость и насыщенность. Обычно это делается даже точнее, чем при совместных усилиях, во всяком случае, если речь идет о красных и красно-желтых тонах. Видимо, левое полушарие не дает правому в полной мере проявить свои способности. Зато выбрать из набора цветных карточек названные цвета правополушарному человеку трудно. С этим заданием он часто не справляется.
Без правого полушария беднеет не только мир звуков, гаснет, тускнеет мир красок. Испытуемый начинает путать цвета, а уловить различия в их яркости и насыщенности оказывается еще сложнее. Простой на первый взгляд тест: испытуемому показывают цветную карточку и просят найти точно такую же из набора (включающего 32 цветовых оттенка), в беспорядке разложенных перед ним на столе. Задача совсем не сложная, и ни у кого из испытуемых в обычном состоянии не вызывает серьезных затруднений. А у левополушарного человека при решении этой задачи бросается в глаза неуверенность и явная медлительность.
В конце концов он найдет идентичный цвет, если ему разрешат прикладывать предложенную для опознания карточку к каждой из лежащих на столе, однако и в этом случае он будет сомневаться в правильности сделанного выбора. Зато при запрещении сближать сравниваемые карточки испытуемый путается, выбирает из набора две-три, но далеко не всегда в их числе оказывается карточка нужного цвета.
К числу красивейших явлений природы, несомненно, относятся полярные сияния. Их прелесть не поддается словесному выражению не только из-за многообразия цветовых эффектов, но и в силу беспомощности нашего языка. Не так уж много цветовых оттенков имеют специальные названия. Да и теми, что существуют, мы пользуемся не совсем уверенно, особенно мужчины.
Учитывая, что цветоощущение связано с правым полушарием, а речь с левым, можно ожидать, что выключение любого из них непременно отразится на точности обозначения цветов. Предположение полностью оправдалось. Правда, называние чистых насыщенных красных, синих, зеленых и желтых цветов практически не нарушалось. Зато с названиями промежуточных оттенков после выключения одного из полушарий справиться оказалось трудновато. Обычно люди, плохо знающие названия цветов, могут их уточнить, или дав им характеристику по насыщенности – ярко-красный, светло-зеленый, темно-коричневый или, воспользовавшись названием любого предмета, цвет которого нам хорошо известен: огуречный, телесный, кирпичный, цвета слоновой кости.
После выключения левого полушария испытуемые теряют способность правильно называть промежуточные тона. Причем правополушарные люди перестают уточнять их по насыщенности, яркости и цвету знакомых предметов. От розового до темно-красного цвета все промежуточные оттенки получают простое название «красный», а от салатного до темно-зеленого обозначаются словом «зеленый». Напротив, у левополушарных испытуемых, ощущающих явные затруднения в определении цветов, появляется неожиданно большое разнообразие названий, в том числе таких, которых в нормальных условиях от них не услышишь: «бирюзовый», «палевый», «терракотовый», «маренго», «электрик», «ультрамарин». А удивляться нечему. Просто раскрепощенное левое «болтливое» полушарие, пытаясь как-то компенсировать затруднения с анализом цветов, дает изощренные обозначения, извлекая из глубин своей памяти все, что знает о названиях цветов.
В ответах левополушарного человека усиливается доля предметно отнесенных названий, но при этом полностью утрачивается связь с истинными физическими характеристиками цветного раздражителя. Вот как один из испытуемых обозначил предъявленные ему цвета до функционального выключения и в период восстановления функций правого полушария.
Возникновение названий цветовых оттенков, как и появление других слов, зависит от потребности общества. В африканской стране Азанде, находившейся на территории современного Заира, при короле Мангбету Мунза знали всего три краски. Черно-красную изготовляли из крови, желтую – из железистой охры, белую – из собачьего помета. Нужно ли удивляться, что в языке народов Азанде было мало названий цветов?
Масть северных оленей имеет множество оттенков – от белого, светло-серого и бежевого до темно-коричневого. Для жителя средней полосы эти градации несущественны. Он не смог бы рассортировать оленьи шкуры на такое число оттенков, для которых у народов Севера имеются особые слова.
Способность различать цвета – чрезвычайно важный дар человека. Помимо огромного количества информации, которую доставляет нам мир красок, он является для нас источником эстетического наслаждения. Недаром черно-белые фильмы, еще иногда появляющиеся на наших экранах, несмотря подчас на высокие достоинства, пользуются гораздо меньшей популярностью, а черно-белые телевизоры, хотя и стоят не слишком дорого, покупаются менее охотно, чем цветные.
До самого последнего времени у ученых не было достаточной ясности, какое полушарие командует цветоразличением. Считалось, что в этом они равны. Лишь совсем недавно были замечены различия.
Выключение левого полушария не мешает распознавать цвета светового спектра, их яркость и насыщенность. Обычно это делается даже точнее, чем при совместных усилиях, во всяком случае, если речь идет о красных и красно-желтых тонах. Видимо, левое полушарие не дает правому в полной мере проявить свои способности. Зато выбрать из набора цветных карточек названные цвета правополушарному человеку трудно. С этим заданием он часто не справляется.
Без правого полушария беднеет не только мир звуков, гаснет, тускнеет мир красок. Испытуемый начинает путать цвета, а уловить различия в их яркости и насыщенности оказывается еще сложнее. Простой на первый взгляд тест: испытуемому показывают цветную карточку и просят найти точно такую же из набора (включающего 32 цветовых оттенка), в беспорядке разложенных перед ним на столе. Задача совсем не сложная, и ни у кого из испытуемых в обычном состоянии не вызывает серьезных затруднений. А у левополушарного человека при решении этой задачи бросается в глаза неуверенность и явная медлительность.
В конце концов он найдет идентичный цвет, если ему разрешат прикладывать предложенную для опознания карточку к каждой из лежащих на столе, однако и в этом случае он будет сомневаться в правильности сделанного выбора. Зато при запрещении сближать сравниваемые карточки испытуемый путается, выбирает из набора две-три, но далеко не всегда в их числе оказывается карточка нужного цвета.
К числу красивейших явлений природы, несомненно, относятся полярные сияния. Их прелесть не поддается словесному выражению не только из-за многообразия цветовых эффектов, но и в силу беспомощности нашего языка. Не так уж много цветовых оттенков имеют специальные названия. Да и теми, что существуют, мы пользуемся не совсем уверенно, особенно мужчины.
Учитывая, что цветоощущение связано с правым полушарием, а речь с левым, можно ожидать, что выключение любого из них непременно отразится на точности обозначения цветов. Предположение полностью оправдалось. Правда, называние чистых насыщенных красных, синих, зеленых и желтых цветов практически не нарушалось. Зато с названиями промежуточных оттенков после выключения одного из полушарий справиться оказалось трудновато. Обычно люди, плохо знающие названия цветов, могут их уточнить, или дав им характеристику по насыщенности – ярко-красный, светло-зеленый, темно-коричневый или, воспользовавшись названием любого предмета, цвет которого нам хорошо известен: огуречный, телесный, кирпичный, цвета слоновой кости.
После выключения левого полушария испытуемые теряют способность правильно называть промежуточные тона. Причем правополушарные люди перестают уточнять их по насыщенности, яркости и цвету знакомых предметов. От розового до темно-красного цвета все промежуточные оттенки получают простое название «красный», а от салатного до темно-зеленого обозначаются словом «зеленый». Напротив, у левополушарных испытуемых, ощущающих явные затруднения в определении цветов, появляется неожиданно большое разнообразие названий, в том числе таких, которых в нормальных условиях от них не услышишь: «бирюзовый», «палевый», «терракотовый», «маренго», «электрик», «ультрамарин». А удивляться нечему. Просто раскрепощенное левое «болтливое» полушарие, пытаясь как-то компенсировать затруднения с анализом цветов, дает изощренные обозначения, извлекая из глубин своей памяти все, что знает о названиях цветов.
В ответах левополушарного человека усиливается доля предметно отнесенных названий, но при этом полностью утрачивается связь с истинными физическими характеристиками цветного раздражителя. Вот как один из испытуемых обозначил предъявленные ему цвета до функционального выключения и в период восстановления функций правого полушария.
|
|