Скачать 11.35 Кбайт
Философский анализ проблемы метода изучения иррационально-мистических аспектов традиционных культур.
В нейро-лингвистическом программировании такой навык называют работой в «третьей позиции», что означает отстраненное наблюдение человеком происходящих вне и внутри него процессов.
Теперь, используя все вышесказанное, рассмотрим несколько типичных примеров исследования иррационально-мистических аспектов традиционных культур.
1. Исследования Карлоса Кастанеды.
Как известно Карлос Кастанеда получил докторскую степень по антропологии за свою книгу «Путешествие в Икстлан» [7]. В ней он дал описание своего обучения у индейского мага в системе терминов и архетипов изучаемой культуры с добавлением дневниковых записей с собственными переживаниями. Фактически Кастанеда превратился в носителя изучаемой традиции, вследствие чего произошла переориентация ценностей и научное исследование проблемы отошло на задний план.
2. Исследования мистико-магических аспектов традиционной китайской культуры.
а) Исследование соотношения формальных движений в ушу (традиционном китайском боевом искусстве) и протекания мистической энергии ци.
Известный отечественный китаист В. Малявин в своей работе «Традиция «внутренних школ ушу» [11] являет нам пример недостатков метода отстраненного наблюдения при изучении соотношения между формами движений ушу (позитивный момент исследуемого явления) и энергией ци (мистический момент исследуемого явления). Вот что он пишет на основании анализа китайских первоисточников и собственных наблюдений: «Обычно с разучивания подобных типовых фигур и начинается постижение секретов различных традиций ушу. Какое же место в практике ушу занимают эти фигуры? Отметим прежде всего, что перед нами обозначения определенного качества движения, и это качество, запечатленное в глаголах, составляет своеобразный фокус ситуации, сердцевину типовой формы. Овладение этими нормативными жестами, которое носит характер как бы телесного усвоения, знаменует стяжание определенной энергии. Откровенно символическая природа названий таковых фигур указывает на несоответствие их формы и содержания (курив везде мой — А.П.), устанавливает пределы вещей (что всегда свершается в метафоре) и тем самым побуждает преодолевать границы своего опыта, устремляться вовне себя» [11, с. 20].
Теперь рассмотрим цитату из работы современного нам практика даосской традиции (включенное наблюдение), публикующего свои работы под псевдонимом ЧОМ, где он описывает одну из форм удара рукой: «…Ни в коем случае нельзя это движение воспринимать как удар, это «проявление силы»… В результате действия этой силы энергия по кратчайшему пути направляется из Дань-тяня в Ниван-гун (центр головы)» [17, с. 142].
Таким образом мы видим, что там, где отстраненный исследователь увидел лишь символ явления (движения энергии ци), включенный исследователь, т.е. человек имеющий непосредственный опыт, говорит о самом движении энергии ци. Здесь важно отметить, что в выводах В. Малявина нет какой-либо логической ошибки, т.е. мы имеем дело с недостатками метода отстраненного наблюдения.
б) Исследование феномена передачи энергии ци через стену.
В книге известного специалиста по ушу и цигун Вон Кью-Кита «Искусство цигун» [4] описана неудачная попытка исследования группой американских ученых феномена передачи ци через стену. Легко наблюдаемыми проявлениями этого процесса служат непроизвольные движения реципиентов. Выполнял передачу ци через стену китайский мастер цигун. Когда, по просьбе ученых, мастер прекратил передачу ци, добровольцы в другой комнате продолжали двигаться. Ученые попросили мастера остановить их движения, но он сказал, что не может этого сделать, потому что поток ци будет продолжаться еще некоторое время. «Тогда ученые, — пишет Вон Кью-Кит, — заявили, что их обманывали, так как мастер потерял контроль над ситуацией. Поскольку движения добровольцев были вызваны потоком ци, исходящим от мастера, ученые ожидали, что он способен оперативно вмешиваться на любой стадии эксперимента» [4, с. 251].
В этом примере причина провала исследования заключается, на наш взгляд, в том, что не был произведен адекватный (а в описываемом случае вообще никакой) “перевод” понятий и концепций. То есть при изучении специфических феноменов одной культуры (восточной) были использования понятия и категории другой (западной), для которой эти феномены совершенно чужды. Мы говорим о таких понятиях как контроль и управление. Смысл, вкладываемый в эти понятия даосской традицией, в рамках которой, в основном, развивался цигун, существенно отличается от принятого в западной науке. Как справедливо отмечает Вон Кью-Кит, исследователям в данном случае следовало бы «…делать оценку происходящего в рамках соответствующих понятий» [4, с. 252].
Описываемая ситуация усугубляется еще и тем, что в Западной культуре нет понятий, соответствующих понятиям “ци”, “инь — ян” и т.д. Исследователь как бы оказывается в ситуации, когда необходимо измерить вес линейкой. Как мы знаем из школьного курса физики, положение не безнадежно, если мы знаем плотность материала.
Теперь, используя все вышесказанное, рассмотрим несколько типичных примеров исследования иррационально-мистических аспектов традиционных культур.
1. Исследования Карлоса Кастанеды.
Как известно Карлос Кастанеда получил докторскую степень по антропологии за свою книгу «Путешествие в Икстлан» [7]. В ней он дал описание своего обучения у индейского мага в системе терминов и архетипов изучаемой культуры с добавлением дневниковых записей с собственными переживаниями. Фактически Кастанеда превратился в носителя изучаемой традиции, вследствие чего произошла переориентация ценностей и научное исследование проблемы отошло на задний план.
2. Исследования мистико-магических аспектов традиционной китайской культуры.
а) Исследование соотношения формальных движений в ушу (традиционном китайском боевом искусстве) и протекания мистической энергии ци.
Известный отечественный китаист В. Малявин в своей работе «Традиция «внутренних школ ушу» [11] являет нам пример недостатков метода отстраненного наблюдения при изучении соотношения между формами движений ушу (позитивный момент исследуемого явления) и энергией ци (мистический момент исследуемого явления). Вот что он пишет на основании анализа китайских первоисточников и собственных наблюдений: «Обычно с разучивания подобных типовых фигур и начинается постижение секретов различных традиций ушу. Какое же место в практике ушу занимают эти фигуры? Отметим прежде всего, что перед нами обозначения определенного качества движения, и это качество, запечатленное в глаголах, составляет своеобразный фокус ситуации, сердцевину типовой формы. Овладение этими нормативными жестами, которое носит характер как бы телесного усвоения, знаменует стяжание определенной энергии. Откровенно символическая природа названий таковых фигур указывает на несоответствие их формы и содержания (курив везде мой — А.П.), устанавливает пределы вещей (что всегда свершается в метафоре) и тем самым побуждает преодолевать границы своего опыта, устремляться вовне себя» [11, с. 20].
Теперь рассмотрим цитату из работы современного нам практика даосской традиции (включенное наблюдение), публикующего свои работы под псевдонимом ЧОМ, где он описывает одну из форм удара рукой: «…Ни в коем случае нельзя это движение воспринимать как удар, это «проявление силы»… В результате действия этой силы энергия по кратчайшему пути направляется из Дань-тяня в Ниван-гун (центр головы)» [17, с. 142].
Таким образом мы видим, что там, где отстраненный исследователь увидел лишь символ явления (движения энергии ци), включенный исследователь, т.е. человек имеющий непосредственный опыт, говорит о самом движении энергии ци. Здесь важно отметить, что в выводах В. Малявина нет какой-либо логической ошибки, т.е. мы имеем дело с недостатками метода отстраненного наблюдения.
б) Исследование феномена передачи энергии ци через стену.
В книге известного специалиста по ушу и цигун Вон Кью-Кита «Искусство цигун» [4] описана неудачная попытка исследования группой американских ученых феномена передачи ци через стену. Легко наблюдаемыми проявлениями этого процесса служат непроизвольные движения реципиентов. Выполнял передачу ци через стену китайский мастер цигун. Когда, по просьбе ученых, мастер прекратил передачу ци, добровольцы в другой комнате продолжали двигаться. Ученые попросили мастера остановить их движения, но он сказал, что не может этого сделать, потому что поток ци будет продолжаться еще некоторое время. «Тогда ученые, — пишет Вон Кью-Кит, — заявили, что их обманывали, так как мастер потерял контроль над ситуацией. Поскольку движения добровольцев были вызваны потоком ци, исходящим от мастера, ученые ожидали, что он способен оперативно вмешиваться на любой стадии эксперимента» [4, с. 251].
В этом примере причина провала исследования заключается, на наш взгляд, в том, что не был произведен адекватный (а в описываемом случае вообще никакой) “перевод” понятий и концепций. То есть при изучении специфических феноменов одной культуры (восточной) были использования понятия и категории другой (западной), для которой эти феномены совершенно чужды. Мы говорим о таких понятиях как контроль и управление. Смысл, вкладываемый в эти понятия даосской традицией, в рамках которой, в основном, развивался цигун, существенно отличается от принятого в западной науке. Как справедливо отмечает Вон Кью-Кит, исследователям в данном случае следовало бы «…делать оценку происходящего в рамках соответствующих понятий» [4, с. 252].
Описываемая ситуация усугубляется еще и тем, что в Западной культуре нет понятий, соответствующих понятиям “ци”, “инь — ян” и т.д. Исследователь как бы оказывается в ситуации, когда необходимо измерить вес линейкой. Как мы знаем из школьного курса физики, положение не безнадежно, если мы знаем плотность материала.
|
|