8. В течение своей экзистенциальной истории человек всегда искал (в основном не осознавая это) по крайней мере два экстремальных выхода из этого конфликта. Первый - это стремление к возвращению в первичное, т.е. дорефлективное, досознательное, так сказать, "дочеловеческое" состоя­ние. Для этого используется наркотический инструментарий, понима­емый во всех возможных его формах.

Второй - стремление к выходу в сверхсознательную, сверхчелове­ческую, трансцендентную сферу. Здесь вырабатывается инструментарий, который можно называть трансцендирующим.

В своих предельных формах эти два метода стремятся перейти один в дру­гой. Между этими крайностями бьется человеческая экзистенция. Взятые именно как крайности, эти пути совпадают в том, что предполагают (в пределе) самоустранение (самоубийство) человека в его качестве существа, наделенного сознанием-рефлексией[6].

Можно с достаточной уверенностью предпола­гать, что в своих предельных формах эти пути не могут быть предме­том выбора для человека, стремящегося остаться человеком и сохранить жизнь. В не экстремальных формах эти два вида онтологического инструментария служат необходимой человеку «ежедневной» «бытовой» гармонизации основного антропологического конфликта, и в этом смысле неустранимы из человеческого существования.

9. Из сказанного можно сделать следующий вывод: поиск человеком инструментария для гармонизации фундаментального онтологического конфликта является скрытым нервом истории. И один из самых серьезных уроков, который может извлечь человек, вероятно, заключается в том, что необходимо попытаться полностью осознать этот онтологический конфликт и его следствия, а также понимание того, что человек и абсолютное преодоление этого конфликта несовместимы[7].

10. Другой важный вывод из сказанного - все человеческое бытие насквозь религиозно независимо от того, сознает или хочет этого данный конкретный человек или нет. Человек и как вид и как индивдуум всегда находится в напряженном поиске утраченного блаженства. Он обречен на этот поиск, как и на крест своего сознательного 6ытия, которое является одновременно и его трагедией, и признаком его высочайшего достоинства.

11. Здесь мы переходим к интерпретации некоторых моментов человеческой истории так, как они видятся в свете предложенного антропологического подхода. Нас будет интересовать: 1) cпецифика исторического движения человека к эпохе, которую вслед К.Ясперсом[8] можно назвать Axenzeit (Осевое время), и специфика сам этой эпохи с ее завершением в лице христианизации эллинистически-римского мира; 2) специфика Западноевропейской культуры, в связи с тем, что можно назвать "драмой средневековья"; 3) специфика современной всемирно-исторической ситуации в связи с тем, что ей предшествовало.

Повторим, что изложение будет максимально кратким, эскизным и гипотетичным. Здесь будет предложен ряд гипотез, касающихся структуры основных исторических культур[9] и их взаимодействий. Речь пойдет о тех культуpax, которые сыграли, с нашей точки зрения, определяющую роль в возникновении современной всемирно-исторической цивилизации.

12. Гипотезы, правомерность которых выносится на обсуждение, следующие: 1) возможность культурно-исторического развертывания заключается в самом факте "антропологического феномена" - онтологического конфликта ФБ и ФС человеке. Глубинной причиной этого развертывния является инфляция рефлективной способности ("субъект-объектного горизонта") от некоего условного минимума до некоего условного максимума;

2) инфляция рефлексии в человеке, которая связана с деформацией фун­даментально-бессознательных структур, не идет строго линейно, а пред­ставляет собой прерывый про­цесс; 3) усиление инфляции объективирующей способности, а вместе с ней и динамизация историко-культурного процесса (с ростом его внут­ренней экзистенциальной конфликтности) связана с тем, что мы называ­ем стадиальными наложениями. Речь идет о "скрещении" культур, нахо­дящихся на различных стадиях антропологического процесса. Можно назвать эти явления также наложениями времени. В эпоху такого нало­жения происходит разрыв "традиционной непрерывности" данной куль­туры, наблюдается скачок в динамике исторического развертывания. Как следствие, происходит дегармонизация, деформация традиционного культурно-религиозного инструментария, направленного на уравновеши­вание и относительное снятие "принципиального диссонанса". Активи­зируются поиски нового инструментария параллельно с (обычно безуспешны­ми) попытками восстановить старый. Вся историческая ткань представляет собой множество таких разрывов и наложений, что определяет ее "тонкую структуру"; 4) в качестве того, что определяет видимую "макроструктуру" исторического процесса, выступают несколько основных разрывов подобного рода, сыгравших принципиальную роль во всемирно-историческом процес­се.

Эти основные разрывы суть: а) возникновение Ветхозаветной традиции с ее кульминацией в христианстве; б) возникновение западноевропейской куль­туры в результате как экспансии Рима, так и Великого переселения народов, когда произошла "романизация" и христианизация варварских германских и кельтских народов; в) европеизация России как проявления западноевро­пейской экспансии.