Пока семья устраивается у терапевта, есть возможность для наблюдений. Они послужат ему руководством для следующего этапа.
Большинство семей, пришедших за помощью, настроены на самозащиту, какими бы покорными они ни казались. Ведь это так неловко обращаться с личными проблемами к чужому человеку. Большинство семей перепробовали самые разные средства и не достигли успеха, и поэтому обращение за помощью они могут воспринимать как свой провал. У членов семьи могут быть разногласия по поводу проблемы или по поводу необходимости визита к терапевту, а некоторых из них сюда просто притащили, хотя они сами предпочли бы быть в другом месте. Возможно, они боятся обвинений.
Терапевт должен замечать, как настроена семья, чтобы добиться от них сотрудничества в изменениях. Они могут притворяться более спокойными, чем они есть на самом деле. Они могут быть расстроенными или злыми. Члены семьи могут считать приход к терапевту наказанием для «проблемного человека». Они какое-то время угрожали ему терапией, а теперь осуществили свою угрозу. Или они могут быть в отчаянии. Они также могут прийти по принуждению, так как власти – школьные или судебные – приказали им прийти. Пока терапевт приветствует членов семьи, они передадут ему свое настроение, и он должен постараться к нему подстроиться.
Терапевт должен заметить отношения между родителями и ребенком, когда члены семьи готовятся войти в комнату. Родители могут вести себя с детьми слишком сурово, или наоборот слишком мягко, надеясь, что дети просто войдут вместе с ними. В приемной дети могут с самого начала вести себя хорошо, или им могут понадобиться инструкции родителей. Какие методы родители используют для дисциплинирования детей, можно пронаблюдать, когда семья входит в комнату и устраивается. Терапевту следует помнить, что родители не просто воздействуют на детей, они показывают,
[13]
как они воздействуют на детей. Например, если они обычно шлепают ребенка, когда он плохо себя ведет, то озабоченные мнением терапевта, они могут вести себя по-другому. Дети тоже будут демонстрировать, как ведут себя они и их родители. Терапевт необязательно получит от них факты, а скорее – иллюстрацию.
Терапевт должен заметить, какие отношения между родителями или другими взрослыми, которые привели ребенка (например, мама и бабушка). Если в семье есть трудный ребенок, то у взрослых обычно есть разногласия по поводу его воспитания. Иногда они сразу же демонстрируют эти разногласия, а иногда вначале они выступают единым фронтом. Если они демонстрируют чрезмерное согласие и относятся друг к другу слишком дружелюбно, то это иная ситуация, чем когда они показывают, что у них разные мнения по поводу проблем ребенка. Терапевту стоит также заметить, нет ли каких-либо указаний на то, что один из взрослых пришел сюда не по своему желанию.
Как члены семьи общаются с терапевтом? Поведение детей будет содержать некоторые намеки на то, что родители рассказали им об этом месте, если терапия не проводится дома или в школе. Если ребенок как будто боится терапевта, страх может указывать на то, что он считает терапию наказанием, или он боится, что его здесь оставят. Если дети ведут себя дружелюбно и проявляют любопытство, им, возможно, сказали, что это приятное место. В особенности, терапевту следует обратить внимание, кто из членов семьи пытается перетянуть его на свою сторону уже на стадии приветствия. Если один из родителей слишком быстро «привязывается» к терапевту, то терапевт может ожидать проблемы избегания коалиции с этим родителем в течение всего сеанса. Если родитель ведет себя чересчур отстраненно, может быть необходимо поработать над тем, чтобы он стал более заинтересованным. Если родители вначале смотрят с досадой на ребенка, а потом одновременно переводят взгляд на терапевта, как бы говоря ему: «Вот видите!» — они, возможно, пытаются объединиться с ним против трудного ребенка.
Иногда структуру семьи можно понять уже по тому, как они усаживаются. Например, мать может сесть в окружении детей, а отец – с краю. Или родители и дети могут разделиться на два лагеря. Или родители и старший ребенок могут сесть вместе, отдельно от трудного ребенка. Или мужчины могут сесть отдельно от женщин, что может свидетельствовать о важности различий между полами в этой семье. Предположения о функции трудного ребенка в супружеских отношениях можно построить в зависимости от того, сядет ли он между родителями или нет.
Важно собирать информацию, но не менее важно делать только предварительные выводы. Терапевт может заблуждаться, и поэтому его представления не должны быть слишком жесткими. Наблюдения дают информацию, которую можно проверить в ходе сеанса. Терапевт, слишком застревающий на одной идее, не может быть открытым для других идей.
[14]
Также важно, чтобы терапевт не делился с семьей своими наблюдениями. Если трудный ребенок сидит между матерью и отцом, терапевт может построить предварительную гипотезу, что трудный ребенок выполняет определенную функцию в супружеских отношениях. Но подобную гипотезу не стоит воспринимать слишком серьезно, пока она не получит дальнейшего подтверждения, и терапевт ни в коем случае не должен комментировать положение ребенка в присутствии семьи.