Когда же я постарался очертить контуры некоторых моих идей и представить их в статье, опубликованной в декабре 1940 года в Миннесотском университете, реакция окружающих была очень бурной. В первый раз я почувствовал, что моя новая теория, которая казалась мне блестящей и полной великолепных возможностей, представляла угрозу для других людей. То, что я очутился в центре критики, доводов за и против, обескуражило меня и заставило задуматься. Несмотря на это, я чувствовал, что мне есть что сказать, и я написал рукопись "Консультирование и психотерапия", изложив в ней то, что, по моему мнению, было более эффективным направлением в психотерапии. И опять с некоторым удивлением я сейчас сознаю, как мало я старался быть практичным. Когда я представил рукопись, издатель счел ее интересной и новаторской, но хотел знать, для какого курса и университета она предназначается. Я ответил, что знаю только две возможности ее использования – курс, где я преподавал, и еще один курс в другом университете. Издатель полагал, что я сделал большую ошибку, не приспособив мой текст к соответствующим университетским курсам. Он очень сомневался, сможет ли продать 2000 экземпляров книги, необходимых для покрытия расходов на ее издание. И только тогда, когда я сказал, что отдам книгу в другое издательство, он решил вступить в игру. Я не знаю, кто из нас был более удивлен – к настоящему времени уже продано 70 000 экземпляров, и спрос еще не удовлетворен.

Недавние годы
Я думаю, что последующая моя профессиональная жизнь – 5 лет в штате Огайо, 12 – в Чикагском университете и 4 года в Висконсинском университете – хорошо отражена в тех книгах, которые я написал. Я кратко изложу некоторые итоги, важные для меня.

Я научился входить во все более глубокие психотерапевтические отношения со все растущим числом клиентов. Это и сейчас, и в прошлом приносило мне большое удовлетворение. Временами и сейчас, и тогда было очень тяжело, когда сильно страдающий человек, кажется, требует от меня большего, чем у меня есть, чтобы удовлетворить его нужды. Психотерапия требует от терапевта постоянного личностного роста, а это иногда болезненно, хотя в конечном счете приносит свои плоды.

Я бы также хотел отметить все возрастающую важность для меня исследовательской работы. Психотерапия – это опыт, в котором я могу быть субъективен. Исследования – это опыт, в котором я отстраняюсь и стараюсь рассмотреть богатый субъективный опыт объективно, применяя все элегантные методы науки, чтобы определить, не обманываю ли я себя. Во мне растет убеждение, что мы откроем законы личности и поведения, которые так же важны для прогресса человека и его понимания, как закон тяготения или законы термодинамики.

На протяжении последних двух десятилетий я как-то привык к борьбе, но все же меня удивляет ответная реакция на мою теорию. Мне всегда казалось, что я излагал свои мысли лишь как предположения, которые могут быть приняты или отвергнуты читателями или учащимися.

В различных местах в разное время мои идеи вызывали чувства гнева, презрения, критику у психологов, консультантов и педагогов. И как только у этих специалистов страсти улеглись, они опять разгорелись среди психиатров, некоторые из которых чувствуют в моей работе угрозу их наиболее оберегаемым и незыблемым принципам. Волны критики нанесли мне, пожалуй, не больший урон, чем тот, который нанесен некритичными и нелюбознательными "учениками" – теми, кто взял что-то новое из моей теории и пустился в баталии со всеми без исключения, используя в качестве оружия и правильные, и неправильные интерпретации моей личности и моих идей. Иногда мне бывает трудно понять, кто больше нанес мне урона – мои "друзья" или мои враги. Очевидно, частично из-за необходимости сражаться я стал очень ценить возможность уйти от людей, уединиться. Мне кажется, самыми плодотворными в моей работе были периоды уединения от других людей, их мыслей, профессиональных контактов и повседневных требований, когда я мог увидеть перспективу своей работы. Мы с женой нашли глухие места в Мексике и на берегу Карибского моря, где никто не знает, что я психолог, и где моими главными занятиями служат живопись, цветная фотография, плавание с аквалангом. Однако именно в этих уголках, работая не более 2-4 часов в сутки, я достиг за последние годы бульших успехов, чем когда-либо. Я очень ценю преимущества уединения.

Некоторые существенные итоги
моего познания людей
В предыдущем очень кратком очерке я обрисовал внешние вехи моей профессиональной жизни. Я бы хотел раскрыть вам ее содержание, рассказать о том, чему я научился за тысячи часов, проведенных в близком и доверительном общении с людьми, страдающими от личных проблем.

Мне бы хотелось, чтобы было ясно, что это итоги познания, важные лишь для меня. Я не знаю, будут ли они важны и для вас. У меня нет желания выдавать их за путеводитель для кого-либо еще. Однако я обнаружил, что рассказы людей о своем внутреннем мире ценны для меня, хотя бы потому, что позволили мне осознать свои отличия.