В то время как на меня все большее впечатление производили многие стороны этого процесса, меня стали все более раздражать вопросы, которые обычно задаются: "Излечит ли эта психотерапия от невроза навязчивых состояний?", "Можете ли вы утверждать, что этот процесс уничтожает основные условия возникновения психоза?", "Помогает ли он при семейных проблемах?", "Возможно ли его применение при заикании или гомосексуализме?", "Устойчиво ли излечение?" Эти и другие подобные им вопросы понятны и законны, подобно тому как в случае обморожения разумно было бы спросить, подходят ли гамма-лучи для его лечения. Однако, мне кажется, это не те вопросы, которые надо ставить, если есть желание глубже проникнуть в понимание того, что такое психотерапия или чего она может достичь. В этой главе я хотел бы задать вопрос, который, на мой взгляд, более разумен по отношению к этому изумительному и закономерному процессу, называемому психотерапией, и я собираюсь частичн на него ответить.

Разрешите мне поставить свой вопрос следующим образом: случайно ли, путем ли интуитивного озарения, с помощью ли научных знаний, с помощью ли искусства налаживания человеческих отношений или через сочетание всех этих средств мы узнали, как положить начало описываемому процессу, в основе которого, кажется, лежат последовательные события, схожие у разных клиентов? Мы знаем по крайней мере что-то о тех отношениях, которые служат условиями запуска этого процесса. Мы знаем, что, если у терапевта имеется внутреннее отношение глубокого уважения и полного принятия клиента таким, какой он есть, а также подобное отношение к возможностям клиента справиться с собой и с ситуацией, если эти отношения наполнены достаточной теплотой, которая трансформирует их в очень глубокую приязнь или любовь к личности клиента, и если достигнут такой уровень общения, что клиент начинает видеть, что терапевт понимает испытываемые им чувства, принимает их с глубоким пониманием, тогда мы можем быть уверены, что процесс психотерапии начался. Затем, вместо того чтобы настаивать, что этот процесс служит тем целям, которые имеются в виду (какими бы похвальными ни были эти цели), давайте зададим лишь один вопрос, который реально продвинет науку. Вопрос состоит в следующем: какова природа этого процесса, каковы его характеристики, какое направление или направления он принимает, каков естественный конечный пункт этого процесса, если он существует? Когда Бенджамин Франклин увидел искру, вылетающую из стержня на веревке воздушного змея, он, к счастью, не соблазнился практическими и непосредственными применениями этого явления. Вместо этого он начал изучать глубинные процессы, сделавшие возможным появление этого феномена. Хотя многие из предложенных им ответов были ошибочны, сам поиск был плодотворным, потому что были заданы правильные вопросы. Поэтому я прошу разрешить нам задать такого же рода неопределенные вопросы относительно психотерапии с тем, чтобы мы попытались описать, изучить и понять основные процессы, лежащие в основе психотерапии, а не исказить описание процесса для удовлетворения нужд клиники, для подтверждения уже имеющихся догм или догм из какой-либо другой области. Давайте терпеливо рассмотрим его сам по себе.

Недавно я попытался начать такое описание психотерапии, центрированное на клиенте. Я не буду повторять его кроме того, что из клинических и научных данных, кажется, проявляются определенные постоянные характеристики этого процесса: увеличение числа утверждений, вызванных инсайтом, зрелость наблюдаемого поведения, положительное отношение по мере продолжения психотерапии; изменения в восприятии и принятии себя; включение ранее отвергаемого опыта в структуру личности; сдвиг источника оценки – переход от внешней оценки к внутренней; изменения в психотерапевтических отношениях; характерные изменения в структуре личности, в поведении и в физиологическом состоянии. Хотя некоторые из этих характеристик могут оказаться ошибочными, они представляют собой попытку понять процесс психотерапии, центрированной на клиенте, с помощью ее собственных понятий, почерпнутых из клинической практики, на материале записанных на магнитофонную пленку устных историй болезни и сорока или более исследований, проведенных в этой области.

Задача данной статьи – выйти за пределы этих данных и раскрыть определенные аспекты психотерапии, которым ранее уделялось меньше внимания [3]. Я хотел бы описать некоторые из направлений и конечных целей, свойственных психотерапевтическому процессу, которые мы едва начали ясно различать и которые, кажется, весьма существенны, но еще не были предметом исследования. Чтобы более точно передать их значения, я воспользуюсь в качестве иллюстрации интервью с одним клиентом. Я также ограничусь обсуждением психотерапии, центрированной на клиенте, так как сейчас я вынужден признать, что, возможно, в различных теориях психотерапии процесс, направление и ее конечные цели могут быть разными.

Ощущение потенциального себя17
У всех клиентов во время психотерапии наблюдалось то, что можно определить как "осознание переживаний" или даже "ощущение переживаний".