Скачать 102.3 Кбайт
М.М.Бахтин: от философии поступка к риторике поступка
Ясно, что это можно сделать лишь при условии отвлечения от абсолютно произвольного (ответственно произвольного), абсолютно нового, творимого, предстоящего в поступке, т.е. от того именно, чем жив поступок. Никакая практическая ориентация моей жизни в теоретическом мире невозможна, в нем нельзя жить, ответственно поступать, в нем я не нужен, в нем меня принципиально нет. Теоретический мир получен в принципиальном отвлечении от факта моего единственного бытия и нравственного смысла этого факта, "как если бы меня не было", и это понятие бытия, для которого безразличен центральный для меня факт моей единственной действительной приобщенности к бытию (и я есмь) и принципиально не может ничего
49
прибавить и убавить в нем, в своем смысле и значении оставаясь равным себе и тождественным, есть я или меня нет, не может определить мою жизнь как ответственное поступление, не может дать никаких критериев для жизни практики, жизни поступка, не в нем я живу, если бы оно было единственным, меня бы не было. (87-88)
Теория, система, закрытость, внутриграничность - мертвая вода, одинаково характерная как для науки, так и для искусства. Эти структуры ценностей безусловно необходимы, но не достаточны, они - материал жизни поступка. Смерть может быть составляющей жизни, но жизнь не может вписаться в смерть, меня там нет, даже если насильно меня туда вставить то ли в качестве героя литературного произведения, то ли в качестве теоретического субъекта. Смерть другого происходит в теории или в искусстве в их систематичности или эстетической завершенности, но в поступке другой, как и я, жив и завершаем лишь относительно. Сама смерть не завершает человека этически, а только эстетически и познавательно. Бахтин же еще и принципиально построил свою жизнь так, чтобы никто и после его смерти даже относительно не завершил ее. Свою главную "доктрину" он оставил настолько открыто незавершенной, что даже не назвал ее, боясь поименования как слишком завершающего акта.
В связи с только что изложенным было бы странно не высказать отношения к своей же попытке теоретического завершения наследия Бахтина. Суть дела заключается в том, что Бахтин не пытается ни закрыть, ни возродить старую риторическую традицию, а, подключаясь к ней диалогически, открывает новую. Да, слышим мы Бахтина, риторика - это способ действовать речью, это главное согласие, но способ этот должен быть другим и риторика эта должна быть иной. Задача: не просто отвергнуть ограниченность старой риторики, но существенно разограничить ее, вывести на самые границы всех культурных сфер (этика, эстетика, познание), которые раньше были замкнуты в
50
риторику, а теперь диалогически граничат с ней.
Конечно, менее всего отсюда следует правота какого бы то ни было релятивизма, отрицающего автономность истины и пытающегося сделать ее чем-то относительным и обусловленным" чуждым ей жизненно-практическим или иным моментом именно в ее истинности. При нашем взгляде автономность истины, ее методическая чистота и самоопределяемость совершенно сохраняются; именно при условии своей чистоты она и может быть ответственно причастна бытию-событию, относительная изнутри самой себя истина не нужна жизни-событию. Значимость истины себе довлеет, абсолютна и вечна, и ответственный поступок познания учитывает эту особенность ее, это ее существо. Значимость того или иного теоретического положения совершенно не зависит от того, познано оно кем-нибудь или не познано. Законы Ньютона были в себе значимы и до открытия их Ньютоном, и не это открытие сделало их впервые значимыми, но не было этих истин как познанных, приобщенных единственному бытию-событию моментов, и это существенно важно, в этом смысл поступка, их познающего. Грубо неправильным было бы представление, что эти вечные в себе истины существовали раньше, до их открытия Ньютоном, так, как Америка существовала до ее открытия Колумбом; вечность истины не может быть противопоставлена нашей временности - как бесконечная длительность, для которой все наше время является моментом, отрезком. (88-89)
_________
12 В цитируемом издании здесь стоит запятая, но явно это или опечатка или описка в оригинале.
51
Выпад против релятивизма понятен, так как релятивизм связан с эклектикой культурных сфер, их неразграничением. У Бахтина все становится на свои места. Не вполне ясна оппозиция неоткрытого закона Ньютона и не открытой еще Америки. Ведь и закон Ньютона был и действовал до его открытия, и Америка была и так или иначе влияла на нас до ее открытия... Может быть, какой-то дефект рукописи...
Временность действительной историчности бытия есть лишь момент абстрактно познанной историчности; абстрактный момент вневременной значимости истины может быть противопоставлен абстрактному же моменту временности предмета исторического познания, но все это противопоставление не выходит из границ теоретического мира и только в нем имеет смысл и значимость. Но временная значимость всего теоретического мира истины целиком вмещается в действительную историчность бытия-события.
49
прибавить и убавить в нем, в своем смысле и значении оставаясь равным себе и тождественным, есть я или меня нет, не может определить мою жизнь как ответственное поступление, не может дать никаких критериев для жизни практики, жизни поступка, не в нем я живу, если бы оно было единственным, меня бы не было. (87-88)
Теория, система, закрытость, внутриграничность - мертвая вода, одинаково характерная как для науки, так и для искусства. Эти структуры ценностей безусловно необходимы, но не достаточны, они - материал жизни поступка. Смерть может быть составляющей жизни, но жизнь не может вписаться в смерть, меня там нет, даже если насильно меня туда вставить то ли в качестве героя литературного произведения, то ли в качестве теоретического субъекта. Смерть другого происходит в теории или в искусстве в их систематичности или эстетической завершенности, но в поступке другой, как и я, жив и завершаем лишь относительно. Сама смерть не завершает человека этически, а только эстетически и познавательно. Бахтин же еще и принципиально построил свою жизнь так, чтобы никто и после его смерти даже относительно не завершил ее. Свою главную "доктрину" он оставил настолько открыто незавершенной, что даже не назвал ее, боясь поименования как слишком завершающего акта.
В связи с только что изложенным было бы странно не высказать отношения к своей же попытке теоретического завершения наследия Бахтина. Суть дела заключается в том, что Бахтин не пытается ни закрыть, ни возродить старую риторическую традицию, а, подключаясь к ней диалогически, открывает новую. Да, слышим мы Бахтина, риторика - это способ действовать речью, это главное согласие, но способ этот должен быть другим и риторика эта должна быть иной. Задача: не просто отвергнуть ограниченность старой риторики, но существенно разограничить ее, вывести на самые границы всех культурных сфер (этика, эстетика, познание), которые раньше были замкнуты в
50
риторику, а теперь диалогически граничат с ней.
Конечно, менее всего отсюда следует правота какого бы то ни было релятивизма, отрицающего автономность истины и пытающегося сделать ее чем-то относительным и обусловленным" чуждым ей жизненно-практическим или иным моментом именно в ее истинности. При нашем взгляде автономность истины, ее методическая чистота и самоопределяемость совершенно сохраняются; именно при условии своей чистоты она и может быть ответственно причастна бытию-событию, относительная изнутри самой себя истина не нужна жизни-событию. Значимость истины себе довлеет, абсолютна и вечна, и ответственный поступок познания учитывает эту особенность ее, это ее существо. Значимость того или иного теоретического положения совершенно не зависит от того, познано оно кем-нибудь или не познано. Законы Ньютона были в себе значимы и до открытия их Ньютоном, и не это открытие сделало их впервые значимыми, но не было этих истин как познанных, приобщенных единственному бытию-событию моментов, и это существенно важно, в этом смысл поступка, их познающего. Грубо неправильным было бы представление, что эти вечные в себе истины существовали раньше, до их открытия Ньютоном, так, как Америка существовала до ее открытия Колумбом; вечность истины не может быть противопоставлена нашей временности - как бесконечная длительность, для которой все наше время является моментом, отрезком. (88-89)
_________
12 В цитируемом издании здесь стоит запятая, но явно это или опечатка или описка в оригинале.
51
Выпад против релятивизма понятен, так как релятивизм связан с эклектикой культурных сфер, их неразграничением. У Бахтина все становится на свои места. Не вполне ясна оппозиция неоткрытого закона Ньютона и не открытой еще Америки. Ведь и закон Ньютона был и действовал до его открытия, и Америка была и так или иначе влияла на нас до ее открытия... Может быть, какой-то дефект рукописи...
Временность действительной историчности бытия есть лишь момент абстрактно познанной историчности; абстрактный момент вневременной значимости истины может быть противопоставлен абстрактному же моменту временности предмета исторического познания, но все это противопоставление не выходит из границ теоретического мира и только в нем имеет смысл и значимость. Но временная значимость всего теоретического мира истины целиком вмещается в действительную историчность бытия-события.
|
|